Тонкий туристический коврик не мог похвастаться мягкостью анатомического матраса, на котором я привык спать в последние годы, так что проснулся с болью в боках. Организм быстро привыкает к хорошему. Ну ничего, неделька таких ночёвок, и пройдёт. Так всегда бывает после долгого перерыва.

Второй этап заброски – перетаскивание личных вещей и обустройство лагеря на месте постоянного пребывания. В общем, мы почти весь день пёрли на себе рюкзаки по холмам, пока не добрались до окрестностей пещеры под названием Кастере. Именно здесь мы будем жить целый месяц, и, ввиду отсутствия в данной местности рек, именно из этой пещеры мы будем поднимать воду.

Вы когда-нибудь пили кристально чистую, ледяную пещерную воду? Незабываемое ощущение. В общем, Палыч с Малым отправились вешать трассу для спуска в пещеру, а мы занялись обустройством лагеря. Вход в Кастере довольно неудобный: нет горизонтального доступа. Придётся спускаться по верёвке, а потом первое время поднимать наполненные баллоны с водой на себе, но это ничего, когда появится больше времени, наладим подъём более хитрым способом, всё время так делаем.

Закончили с делами уже в темноте и быстро разошлись по палаткам. Завтра будет третий и последний этап заброски – возврат налегке до метеостанции и вторая ходка, но уже с транспортными мешками. Так что силы надо восстановить. Вот когда перетащим весь скарб, тогда можно и посидеть у костерка подольше.

– Помнишь, как мы приехали сюда в первый раз двенадцатилетними пацанами? – неожиданно спросил я.

– Ага, – буркнул друг. – На ностальгию пробило?

– Есть мальца, – хмыкнул я. – До сих пор не представляю, как Палыч решился взять на себя такую ответственность. Ему же тогда не намного больше, чем нам сейчас было. Как вспомню, что мы вытворяли, так до сих пор толпа мурашек по спине носится. Чудом ведь не покалечились.

– Да, – с явной улыбкой ответил Славик.

– Было же беззаботное время, – продолжил я. – А сейчас эта грёбаная взрослая жизнь с её проблемами.

Помолчали. Каждый думал о своём.

– У тебя точно всё нормально? – спросил Ворон.

– Точно, – не совсем искренне ответил я. – Ладно, давай спать, завтра еще километры наматывать предстоит.

– Давай, – пожав плечами, ответил друг.

Что-то последнее время меня сильно штормит и в голову всякие бредовые мысли лезут, а про сны лучше и не вспоминать. Постоянно какие-то сражения с монстрами, травмы, беготня и… магия. Чуть ли не каждую ночь в холодном поту просыпаюсь, и такое жжение в груди, и тоска… Ну бред же? В игрушки компьютерные переиграл, наверное. Вон и Ленка ушла со словами: «Псих ты, Соловьёв, тебе лечиться надо». Подумаешь, сбросил случайно с дивана… Кто вообще контролирует себя во сне? Но я и сам понимал, что признаки тревожные, всё же будущий врач. Вот только что с этим делать, понятия не имел. Не идти же к психотерапевту? Вот и накатывают иногда такие приступы уныния, но ничего, свежий воздух, хорошая компания и физическая нагрузка – вот лучшее лекарство.

До метеостанции пошли всемером. Девчонок оставили в лагере, сами справимся. Погода начала портиться, но, по идее, как минимум туда должны успеть дойти, а там видно будет. Может, и переждём непогоду. Рация у нас есть, сеансы связи с лагерем оговорены, так что проблем не предвидится.

Не повезло. Ливануло, когда до станции оставалось пару километров, так что вымокли до нитки. Да ещё и Ванька Чернышёв неудачно поскользнулся на мокром камне и ногу подвернул, так что пришлось помогать ему идти. В общем, об обратной ходке сегодня уже речи не идёт. Надо осмотреть пострадавшую конечность, а потом решать. Возможно, вообще транспорт придётся вызывать и отправлять Черныша до ближайшей больнички. Не всё можно вылечить в полевых условиях.