Главные представители Поздней (Римской) Стои хорошо иллюстрируют стоическое безразличие к социальным рангам: Сенека был ученым, Эпиктет – рабом, а Марк Аврелий – императором.

Сенека (около 4 до н. э. – 65 н. э.) развивает парадоксальное понятие свободы. С одной стороны, свобода есть осознанная необходимость: согласного судьба ведет, несогласного тащит за волосы. Перед судьбой все люди – «сотоварищи по рабству». Но это только один лик свободы, обращенный к телесному миру. Другой ее лик устремлен вовнутрь, в душу человека. Эта «внутренняя часть (человеческого существа) не может быть предметом обладания. Все, что исходит от нее, свободно…» [Сенека, 1995, с. 64]. С точки зрения «внутреннего человека» (выражение апостола Павла), все люди суть граждане вселенной как естественного государства с его естественным законом. Эти гражданство и закон реальны, хотя они и не закреплены печатью; и они более важны для человека, чем гражданство и право телесно представленных конкретных государств.

А как мог такой аполитизм разделяться «стоиком на троне» Марком Аврелием (121–180 н. э.)? Ведь по долгу службы он должен был не столько заниматься философией, сколько стабилизировать огромную империю. Однако и стоицизм, во-первых, имел отнюдь не революционный, а охранительный пафос. А главное – к добросовестному исполнению своих обязанностей императора располагал стоический долг. Неважно, кто ты – муж, гражданин, римлянин, император; ты должен стоять на посту, ожидая звука трубы, который призовет тебя к жизни [Котляревский, 1995, c. 408]. В правление Марка Аврелия было запрещено жестокое обращение с рабами: кто без причины убивал своего раба, отвечал не меньше, чем убивший чужого раба. Император Антонин оказывал материальную поддержку основным философским школам, действовавшим в тогдашних Афинах: академикам, перипатетикам, стоикам и эпикурейцам.

Эпикурейство, получившее свое название от имени Эпикура (341–270 до н. э.), тоже возникло в эпоху заката древнегреческой цивилизации. Как и в стоицизме, главной частью эпикурейской философии является этика, а главным принципом этики выступает индивидуальное удовольствие как «свобода от телесных страданий и душевных тревог» [Материалисты…, 1955, с. 212]. Свободен тот, кто может быть ответственен за разумный выбор, без ответственности нет свободы. Но за необходимость (судьбу) человек ответственности не несет. По-настоящему свободным человек может быть только в частной сфере, поэтому для человека главное жить не среди людей, а в безопасности от людей, и государство Эпикур понимал как некий договор людей о взаимной безопасности. С такой трактовкой государства тесно связано его понятие справедливости. Эпикур говорил о «естественной» (происходящей от природы) справедливости, которая есть «договор о полезном – с целью не вредить друг другу» [там же, с. 217].

Проблема справедливости, поставленная Эпикуром, имела продолжение в дальнейшей истории политической мысли. В частности, ею занимались скептики, которых тоже относят к типичным для поздней Античности философам. В цицероновском диалоге «О государстве» скептицизм представлен афинским философом Карнеадом Киренским (214– 129 до н. э.), который в 156 г. до н. э. прибыл в Рим в составе так называемого «философского посольства», целью которого было уговорить римский сенат не наказывать Афины за разграбление греческого города Ароп. Карнеад произвел большое впечатление на римскую молодежь своими яркими речами, в которых он – как истинный скептик – с одинаковой убедительностью доказывал как тезис, так и антитезис. Это относилось прежде всего к вопросу о справедливости.