С этим именем связана не только топонимика самого острова, но и просторечное название района 17-й и 18-й линий. В фольклоре кварталы этих улиц зовутся «Васиной деревней». По одной из легенд, название происходит от фамилии торговца и скупщика старых вещей, некоего Васильева, который ходил по дворам и кричал: «Кости-тряпки!». По другой легенде «Васина», или «Васькина», деревня звалась по имени гуляки и головореза Васьки, «наводившего ужас на всю местность, прилегавшую к Гавани и Смоленскому кладбищу».

Впрочем, легенды не только объясняли старинные топонимы. Они создавали новую, уже петербургскую народную топонимическую карту города. Так, местность, расположенная к юго-западу от современного Большого проспекта на Васильевском острове, в первой четверти XVIII века была застроена складами для хранения пеньки. В тех же складах хранили запасы муки, которая во время частых наводнений подмокала и слеживалась. Муку приходилось разбивать специальными колотушками – «чекушами». Вот почему весь этот район и сегодня называется Чекушами.

В 1713 году один из самых крупных островов в дельте Невы был назван Петровским, так как здесь строились «два увеселительных домика» для Петра I, и остров с этого времени считался собственностью монарха. Однако ещё с допетровских времен он был известен как Столбовой. По одной из легенд, это объясняется тем, что остров имеет узкую вытянутую форму, в плане напоминающую межевой столб.

Есть своё предание и у Матисова острова. Этот небольшой островок в дельте Большой Невы, ныне полностью занятый производственными корпусами Адмиралтейского завода, в начале XVIII века был заселен отставными солдатами, среди которых жил в собственной слободке некий мельник Матис. Во время Северной войны Матис неоднократно оказывал услуги Петру, донося ему о действиях и перемещениях шведских войск, за что Пётр якобы выдал услужливому мельнику охранную грамоту на остров. С тех пор остров будто бы и зовется Матисовым.

Долгое время оставался пустынным небольшой низменный островок в устье Малой Невы. Как свидетельствуют современники, на нем разрешалась так называемая вольная охота. Потому будто бы и остров впоследствии назвали Вольным.

Не менее примечательны попытки фольклора истолковать названия петербургских рек и каналов. Один из историков Петербурга А.И. Богданов писал по поводу реки Мойки, что названа она «от прежней её нечистоты, поскольку сквозного протока не имела, а вода в ней была тинистая и мутная». От глагола «мыть» будто бы и произошло название Мойки. По некоторым же преданиям, это название восходит к тем временам, когда по берегам этой реки якобы стояли общественные бани. Кстати, в старину Мойка называлась Мья и, как об этом пишут в старинных источниках, служила «единственно для мытья белья».

По преданию, извлеченному нами из «Историко-статистических сведений о Санкт-Петербургской епархии», современное название реки Смоленки возникло в первой четверти XVIII века, когда на строительство новой столицы из Смоленска пришла рабочая артель. Смоляне поселились на Васильевском острове, но вскоре непривычный климат и тяжкий труд свели их всех в могилу. Умерших свозили на берег ближайшей Чёрной речки и там предавали земле. С тех пор будто бы эта речка, до того называвшаяся Чёрной, и стала называться Смоленкой. Это было разумно, потому что рек и речушек с названием «Чёрная» было в то время на территории Петербурга несколько. Смоленским окрестили и стихийно образовавшееся православное кладбище с церковью, которую при строительстве посвятили Смоленской иконе Божией Матери.