4 января 1915 года на совещании генерал-квартирмейстера Ставки генерала Ю. Н. Данилова и главкосевзапа генерала Н. В. Рузского в Седлеце было твердо решено наступать в Восточную Пруссию. Для решения этой задачи формировалась новая 12-я армия, а к русско-германской границе в Литву притягивалось семь кавалерийских дивизий. Хотя вооружения и боеприпасов, равно как и обученных пополнений, не хватало, тем не менее в Ставке были полны оптимизма и уверенности в своих силах. Чем вызывался такой оптимизм, непонятно: начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал Н. Н. Янушкевич постоянно сносился с военным министром и знал о трудностях снабжения, пополнения, развертывания промышленных мощностей. Но великий князь Николай Николаевич не желал слушать осторожничавших генералов: 5 января он утвердил решение о наступлении 10-й армии в Восточную Пруссию (несмотря на то, что 12-я армия еще не успела сформироваться), а 11-го января армии Юго-Западного фронта перешли в общее наступление в Карпатах.

В свою очередь германское главное командование Восточного фронта сумело настоять на проведении решительных операций зимой 1915 года на восточно-прусском направлении. Дело в том, что Гинденбург и Людендорф требовали переноса усилий на Восточный фронт, чтобы сначала разбить русских, а потом уже бросить все силы на запад. Новый начальник германского Генерального штаба генерал Э. Фалькенгайн, сменивший на этом посту Х. Мольтке-младшего после поражения в битве на Марне, помня плачевный опыт наполеоновской Великой армии, растаявшей на русских просторах, намеревался перенести максимум усилий на запад и добить англо-французов. Однако необходимость помочь австрийцам перевесила в решении германского императора Вильгельма II. Это решение в тех обстоятельствах являлось совершенно правильным: бросать союзника было никак нельзя. Следовало лишь максимально точно рассчитать варианты наступления в кампании 1915 года.

Конец ознакомительного фрагмента.