На плечи командования округом легла как борьба с дезертирами, так и с уклонистами. Ведь фронт требовал все новых и новых людей, а посему задача выявления таких людей являлась особенно важной. Данная проблема обострилась незадолго до революции, в связи с потерями Брусиловского прорыва и образованием нового, еще одного, Румынского, фронта. Так, постановление особого заседания Совета министров от 28 ноября 1916 года гласило: «…Признать, что, в связи с острым повсеместно в империи недостатком в рабочих руках, вопрос о наблюдении за правильностью освобождения от призыва и, в особенности, за всемерным сокращением числа военнообязанных и призванных, обеспечивающих потребность тыла, приобретает исключительно важное, с точки зрения государственных интересов, значение». Кто должен был обеспечить решение задачи о наиболее рациональном распределении людей между фронтом и тылом? Разумеется, командующие военными округами, в руках коих находились соответствующие силы и полномочия.

Основываясь на данном постановлении Совета министров, в декабре был принят ряд мер относительно «самой деятельной проверки» в тылу фактической работы на оборону лиц, получивших отсрочки. Проверка была возложена на местные комитеты по предоставлению отсрочек, проверочные комиссии штабов фронтов и штабов военных округов. Все укрывающиеся от фронта люди должны были быть отправлены в окопы, а для их укрывателей из местной администрации предназначалось «возбуждение судебного преследования». Обратим внимание, что одна из ведущих ролей в этом процессе отводится штабу военного округа. Соответственно, И. И. Мрозовский также активно включается в эту деятельность. Так, приказ командующего Московским военным округом от 21 декабря 1916 года указывал: «…в каждой губернии, входящей в состав Московского военного округа, распоряжением начальника соответствующей местной [запасной] бригады, организовать комиссию для фактической проверки правильности нахождения на службе военнообязанных лиц в правительственных и частных учреждениях, на железных дорогах, по судоходству, в предприятиях, работающих на оборону и проч.». Для Москвы и Московской губернии должны были быть образованы отдельные комиссии. Состав комиссии: председатель из штаб-офицеров, члены – от Министерства внутренних дел по назначению губернатора, от Министерства торговли и промышленности по назначению старшего Фабричного Инспектора и обер-офицер с техническим образованием по назначению штаба округа[84]. Таким образом, во главе проверочной комиссии ставился военный штаб-офицер, то есть подполковник либо полковник. Тем самым командование Московским военным округом сохраняло контроль над ситуацией: ведь именно военные были прежде всего заинтересованы, чтобы фронт получал людские пополнения.

Помимо выявления «белобилетников», как называли молодых людей, получивших отсрочки по состоянию здоровья, и укрывавшихся на заводах и фабриках, а также годных для окопов новобранцев, военный округ – как военные, так и полицейские власти – должен был пресекать и дезертирство. Тем паче что дезертирство несколько увеличилось во второй половине 1916 года, что связывалось с усталостью страны от войны как таковой. За вторую половину 1916 года в Московской губернии было задержано около семисот дезертиров. Не то чтобы это была такая уж большая цифра, но дело в том, что в людской толпе легче затеряться. В деревнях местные власти были обязаны сообщать начальству о прибытии военнослужащих на побывку, а вот в городах можно было укрыться. Тем более в таком большом городе-миллионнике, как Москва, в военный период разросшемся до двух с лишним миллионов жителей. В декабре 1916 года в одной только столице было задержано почти восемьсот дезертиров, три с половиной сотни – в январе