К 1397 году осада Баязидом Константинополя превратилась в непрерывную блокаду, и император Мануил вновь ищет помощи за границей, чтобы спасти столицу Византии. В июне 1399 года после многочисленных дипломатических переговоров между Парижем, Лондоном, Римом и Константинополем король Франции Карл VI отправил на помощь Мануилу небольшую армию. Во главе ее стоял французский маршал Жан Бусико, один из рыцарей, захваченных под Никополем, заключенный в тюрьму, а затем освобожденный османами за выкуп. Бусико смог добраться до Мануила, только проложив путь сквозь османскую блокаду. Он понимал, что его армии недостаточно для освобождения Константинополя, и убедил императора отправиться в Европу и лично представить свои аргументы. В декабре он двинулся в обратный путь в сопровождении Мануила, сначала морем в Венецию, а затем по суше в Париж, где император задержался на шесть месяцев. 21 декабря 1400 года он прибыл в Лондон, где король Генрих IV встречал его на въезде в город. Несомненное благочестие и искренность завоевали ему всеобщую симпатию, а появление его экзотической свиты из бородатых священников вызывало удивление, где бы они ни появлялись в течение своего двухмесячного визита. Как писал английский хроникер того времени Адам Уск:
Этот император всегда сопровождается людьми, одетыми одинаково и в один цвет, а именно в белый, в длинные мантии, скроенные словно плащи… Бритва никогда не касалась голов или бород этих священнослужителей. Греки сама набожность на своих богослужениях, в которых помимо священников принимают участие и солдаты, ибо они без исключения проводятся на родном языке.
Принятый и Карлом и Генри с пышностью и по всем правилам этикета, Мануил был убежден, что какая бы помощь ему ни понадобилась для противостояния Баязиду, он ее получит. Но деньги, которые собирали для Мануила по всей Англии, похоже, куда-то исчезли (и вопрос их исчезновения был еще предметом расследования в 1426 году).
Мануил вернулся домой в начале 1403 года, чтобы обнаружить, что его мир сильно изменился. Его город был спасен от неминуемого разрушения событием, которое, казалось, предвещало конец османского владычества: поражением армии Баязида от войска Тамерлана при Анкаре (Анкире). Поражение Баязида перевернуло с ног на голову всю Малую Азию и принесло жесткие репрессии на Балканы. В долгой перспективе оно также позволило Константинополю просуществовать в качестве столицы Византии еще полстолетия.
Тридцатью годами ранее Тамерлан начал серию походов, которые привели его из Китая в Иран и завершились, насколько это касалось османов, противостоянием при Анкаре. Тамерлан считал себя преемником Чингиз-хана и таким образом наследником территорий сельджукидов-ильханидов в Малой Азии, что давало ему убедительные аргументы для использования разногласий среди пестрой смеси местных, все еще независимых династий. Баязид, правда, посягал на те же самые территории, и с захватом османами Сиваса после убийства его эмира Кади Бурхана аль-Дина Ахмада летом 1398 года сферы влияния Баязида и Тамерлана столкнулись в восточной Малой Азии. Баязид обратился с просьбой к калифу в Каире пожаловать ему титул «румского султана», наследовавшийся сельджукскими султанами Малой Азии. Тамерлан потребовал, чтобы Баязид признал его своим сюзереном, но Баязид недвусмысленно отказался. Убийца Кади Бурхана аль-Дина вождь туркоманского племенного союза Аккоюнлу («Белые овцы»), чья ставка была в Диярбакыре на юго-востоке Малой Азии, воззвал к Тамерлану, который ответил в 1399 году, начав самый длительный за все свое правление поход. Ему суждено было длиться семь лет.