– Все так. И еще спросил, скучала ли и ты по мне.

– Я ответила, что да. И тогда ты заверил меня, что расставаться со мной больше не хочешь ни насколько, даже на несколько дней, чтобы я могла съездить к родным домой.

– Здесь не совсем все было так. Я почувствовал, что ты неискренна, что решила от меня улизнуть.

– А потом? Что ты чувствовал потом? Была я искренней, когда ответила согласием на предложение выйти за тебя замуж?

– Думаю, что да. Но только что…

– Замолчи. Если мы станем допытываться друг у друга, что у нас изменилось после каждой новой встречи с тем или другим родственником или другом…

– Я понял, что ты хочешь сказать. И согласен с тобой во всем. А раз так, то давай уже приготовим себе сегодня обед. Что думаешь? Имеем мы право отметить наш первый семейный праздник?

– Ты уверен?

– Так же, как и ты. Иди ко мне, Котенок, поцелую тебе нос и займемся стряпней.

И все же праздничный обед по случаю подачи документов на регистрацию брака не удался. Нет, стол был накрыт и даже затейливо украшен. Когда делали это, избегали разговоров на неприятные темы и, вообще, говорили мало. Все больше обменивались короткими репликами или незатейливыми шутками. Но, похоже, что им обоим было не до веселья, как бы, ни пытались скрыть это друг от друга. А потом, уже ближе к вечеру, снова позвонила мать Николая.

– Мама? – удивился он ее звонку, так как не предполагал говорить с ней дважды за один день. – У тебя ничего не случилось?

Наверное, ей было, что ему сказать, а сыну ей ответить, потому что Николай бросил на Антонину короткий взгляд и вместе с телефонной трубкой, крепко прижатой к его уху, отправился в другую комнату. А девушка осталась одна. Поднесла к губам бокал с вином и сделала маленький глоток. В глубокой задумчивости еще поковыряла вилкой в своей тарелке, подцепила кусочек чего-то и донесла до рта, но вкуса не почувствовала, так далеко унеслась в мыслях.

– Котенок! – вошел снова в комнату Николай. – Должен тебе признаться. Лучше сделаю это сейчас же. Мать прознала, что мы с тобой сейчас вместе. В смысле, догадалась, что у меня с тобой все серьезно. И требовала объяснений. А я прямо так и сказал, что мы с тобой решили пожениться.

– Странно! – только это и произнесла Тони, не очень-то и выходя из своей глубокой задумчивости.

– Почему? – замер мужчина прямо посередине комнаты, на том самом месте, где и произнес свое признание. – Эй! Ты о чем сейчас сказала?

– Это я сразу о многом, – как бы пришла в себя девушка. – Откуда ей стало все это известно? И чтобы вот так, сразу, а меня даже и в глаза не видела…

– Думаю, что Костя ей про нас рассказал.

– И для него это в порядке вещей, звонить вашей матери и с ней откровенничать? Раньше я что-то этого за ним не замечала. Прожила с ним три месяца, но он…

– Думаешь, мне приятно это сейчас слышать? – нахмурился Николай. – Я тебе говорю, что рассказал матери о своем решении жениться, а ты…

– А я удивляюсь тебе, так как мы только четыре дня назад решили никому ничего об этом не говорить. Теперь же о наших планах узнала твоя мама, а значит и…

– Ты права, – прервал ее и изобразил на лице, и вообще, покаянный вид. – Но она так прямо и сказала, что это дело у нас не пройдет, в смысле, чтобы все сделать под шумок. Настаивает на торжестве. Говорит, родственники не оставят ее потом в покое, если никого не пригласить на нашу свадьбу. Еще сказала, что позаботится и о машине и о банкетном зале. А я, с дуру, взял и сказал, когда нам следует явиться в ЗАГС. Ты очень на меня сердишься?

– Сержусь? Это вряд ли. Но я в растерянности. И еще мне отчего-то неприятно. Ничего, что я прямо так напрямую тебе об этом говорю?