Голова немного запрокинута, веки опущены, губы приоткрыты.

Я даже онемела, только сама не поняла от чего больше, от подобной наглости, или от картины, которая передо мной открылась.

Нет, я не была ханжой, но то, что я видела сейчас перед собой, было за гранью моего понимания.

В этот момент глаза девушки распахнулись, и она встретилась со мной взглядом.
И любой нормальный человек наверняка испугался бы, что его застукали в подобной ситуации, а это как минимум нарушение порядка в общественном месте, и я вполне могла вызвать полицию, но кажется, девушку ничуть не смутило, то, что сейчас ее кавалер сверкал голым задом, да и сама она находилась в весьма щекотливом положении.

Блондинка только улыбнулась, и в ее глазах появилось превосходство. Кажется, это стало последней каплей. Я медленно, не отрывая взгляда от парочки, подняла руку и свалила с ближайшей полки книгу, которая с грохотом упала на пол. Парень явно не ожидал подобного, поэтому подпрыгнув на месте, резко отпрянул от своей подруги, стараясь натянуть штаны.

- Мы закрываемся, - резко бросила я и направилась к выходу.

Мои щеки до сих пор пылали от увиденного. До чего народ докатился. Я уже взялась за дверную ручку, когда за спиной послышались шаги. Резко остановилась и сделала глубокий вдох. Как бы мне не хотелось сейчас уйти, но я обязана вернуть книгу на место, а то потом Татьяна Петровна жизни мне не даст, если исчезнет хоть один из ее "драгоценных" экземпляров. Такое ощущение, что эта женщина была не директором библиотеки, а музея, в котором хранились сокровища императорской семьи, не меньше.

Поэтому, натянув на себя невозмутимое выражение лица, я вернулась к столу, на котором стоял мой допотопный компьютер.

- Тебе никто не говорил, что подглядывать не хорошо, рыжик? И да, кстати, ты там обронила, - передо мной появилась многострадальная книга, которую я выдавала парочке эксгибиционистов и еще одна, та, которую я свалила с полки, привлекая внимание. Я подняла взгляд на парня. И тут чаша моего терпения переполнилась, потому что на его лице сияла довольная улыбка, и не было ни капли стыда или сожаления.

- А тебе никто не говорил, что не стоит сверкать голым задом в общественных местах? - я надеялась, что парочка смутится, но в очередной раз ошиблась. Парень только рассмеялся, а девушка закатила глаза.

- Пойдем, Тем. Ты разве не видишь, что она попросту завидует. Сидит в своем склепе, никому не нужная, вот и бесится от этого, - и девица потянула своего друга к выходу, а я так и осталась стоять на месте, пылая праведным гневом. А когда за парочкой закрылась дверь, шумно выдохнула и опустилась на стул.

А ведь она права...

Нет, в списке моих желаний не значились занятия любовью в необычных местах, просто...

Мне двадцать два года, а что собой представляет моя жизнь?

Дом, работа, дом... Я даже друзьями не успела обзавестись, только несколько приятельниц, которых волнуют лишь их собственные проблемы.

Я росла с бабушкой – женщиной сильной, строгой и волевой. Для нее проявление нежности и любви было недопустимой роскошью. Правильным она считала только собственное мнение, что думают окружающие, ее совершенно не волновало, причем это касалось абсолютно всех сфер ее жизни, а затем и моей.

Родителей своих я, к сожалению, совсем не помню, от них у меня осталась всего пара фотографий. Они погибли в аварии, в которой я чудом выжила. Иногда я думаю, какой была бы моя жизнь, будь они живы? Но они умерли, когда мне и года не было, вот с тех пор я и жила с бабушкой, которая не любила говорить, ни о своей дочери, ни о ее муже. Только изредка бросала фразы о том, какие они были непутевые, и что нужно было больше внимания уделять воспитанию мой мамы, может и прожила бы подольше.