Телефон вздрагивает. Это Бруно. 
– Олег, не разбудил? 
– Нет. 
– Того, что ты искал, там нет. 
– Ясно. 
– Есть кое-что другое. 
Есть. 
Кое-что. 
– Телефон его, его жены, адрес, код от подъезда, место работы… – начинает перечислять Бруно. 
– Всё скинь мне на почту. Спасибо. 
Открываю его аккаунт, ввожу пароль. В переписках – она. Захожу. 
«Женька! Я люблю тебя насквозь!» и тьма разношёрстных смайлов. 
Закрываю. 
Прости, мужик. Честно. Прости.
 

4. Глава 3 – Сон.

 Губы… Улыбка… Укус… Удушающая сладкая нега... 
– Не просыпайся… – чувственный шёпот между поцелуями. 
Подчиняюсь ей. Всегда… 
Требовательные губы впиваются в шею. Ниже. Ещё ниже… Удовольствие змеёй  по телу спускается вниз. 
– Женечка… 
Произносить её имя в такие моменты – это как будто стреляют в рот из дробовика. Затылок отрывает роем крошечных оргазмов. 
– Моя девочка... 
Слышу только свой пульс. Словно через усилитель. Гулко. Как в бочке. Темп ускоряется. Удар, и тут же второй, на терцию ниже. Могу разложить эту музыку на ноты. 
Ощущения исчезают. Её больше нет. Сердце разгоняется, внезапно превращая желание в ярость. 
Это – как лететь с горы на неуправляемой фуре... 
Это – как натянуть тугую резину, и вдруг она лопается… 
Это – как выстрел в голову, в упор, из гранатомёта. Голова была, и вот её нет. 
Это – как от любви до ненависти... 
Очень сильной. Безрассудной любви. 

– Ты хочешь точку!? Всё? Ты так решила? Другой?.. 
Голос не слушается. Как и губы. Они улыбаются и немеют.
Вижу всё как сквозь вспышки стробоскопа. Мне невыносимо её лицо. Как этот принадлежащий мне рот может говорить такое? 
– Хоть секунду ты думала обо мне?! Ты сломала меня, перекроила, заставила дышать тобой... 
Наши глаза сближаются. Её – уверенные, спокойные, пустые. Хочу, чтобы она ослепла. Лишилась этих, чужих мне, глаз. 
– Теперь отнимаешь? Теперь ты решила? ТЫ?! Точку? 
– Олег… Я не люблю тебя. Всё. 
Закрывает глаза. 
– Смотри на меня! 
Я сжимаю горло, из которого выходит эта неправда, впечатывая её затылком в стену. Глоток облегчения. Её боль – против моей. 
Точку... 
– Смотри на меня, когда говоришь это!!! 
Глаза открываются. 
– Не люблю, – хрипит она мне в лицо. 
Сжимаю крепче. Это моё горло… 
– Не люблю… – звука нет, но губы двигаются в оскале отвращения. 
Мне не нравится это выражение лица. Я стираю его, разбивая ей пощечиной губы. Это моё лицо. Моё! Убери, блять, с него это! 
Из глаз брызгают слёзы. Они оживают на несколько секунд. Пью её чувства. Рука на шее замирает. Её веки смыкаются, пряча от меня это живое, наше. Когда открываются, остаётся только пустота. 
Нет. А вот это верни! Моя рука опять взлетает. Удар. Кровь брызгает мне в лицо. 
– Больно… 
– Больно!? Разве это больно, Жень? Посмотри на меня!!! Вот это БОЛЬНО! 
– Хватит… – она пытается освободить свою шею. – Хватит. Не хочу тебя больше. Точка. 
– Точка? Я поставлю тебе точку… 
Перехватываю горло крепче. Вдалбливаю в стену. Смотрю на глаза. Живые. Живые… Мои… Ещё раз. Рука сжимает горло сильнее. Её губы синеют, в глазах – ужас. Я целую эти губы. Или кусаю. Мой рот в её крови. Это гораздо терпимее, чем её «не хочу». 
Руки пытаются оттолкнуть меня. Пальцы на моём лице почему-то нежные. Тело бьётся и мечется, вырываясь из железной хватки. Я не могу её отпустить. Как же я могу её отпустить!? И мы вместе съезжаем по стене на пол. 
Она не собирается никуда больше. И я ложусь рядом. Беру безвольную руку в свою. Мне почти что хорошо…  

– Две тысячи сто девяносто первый, – задыхаясь, подскакиваю я. – Блять… Она жива. Жива. С ней всё хорошо. Это закончилось как-то по-другому.