Помолчав, Шидай добавил:

– Отец рассказывал, что для Ерона это стало сокрушительным ударом, определившим всю его оставшуюся жизнь. Он начал видеть вокруг себя одних только мелочных трусов, готовых ради сохранения собственной жизни на любую подлость. Проявление трусости и нежелание бороться за что-то или против кого-то стали для него слабостями, достойными лишь презрения. С годами характер его портился всё сильнее, Ерон становился всё категоричнее и в итоге превратился в старика, уверенного, что его окружают только враги. А вот Шерех, полтора года после свадьбы промаявшись с воздержанием, всё же добился благосклонности молодой жены, обзавёлся большой семьёй и возвёл род Вотый на такие высоты, какие он ранее никогда не занимал. И это он-то – убийца, бастард и мужчина, женившийся на девушке против её воли. Если смотреть так, то здесь чувствуется мировая несправедливость. Вроде бы Шерех плохой, – Шидай лукаво подмигнул Майяри, – но ему досталось столько благ и в старости он окружён почётом, уважением и любовью близких. А Ерон старался быть правильным, но все эти блага обошли его стороной.

Почему-то Майяри не смогла пожалеть господина Ерона. Нет, молодой Ерон, в её воображении похожий на Виидаша, вызывал у неё сочувствие, но тот Ерон давно исчез, превратившись в желчного патриарха рода Ишый. Наверное, всё-таки правильно, что Виидаш решил уехать. Майяри было сложно с этим смириться, она боялась за друга и переживала, но понимание, что со временем он может стать собственным прадедом, заставило её смириться с будущим отъездом. Господин Шидай прав, так будет лучше.

– Что-то мне кажется, что после такой ссоры наш мальчик не захочет ждать полного выздоровления и постарается улизнуть из-под бдительного ока прадеда как можно скорее, – лекарь задумчиво посмотрел на дверь, из-за которой доносился тихий рокот господина Итара. – Ерон молчать не будет и сам своим неодобрением додавит его. Если Виидаш действительно темпераментом пошёл в него, то терпеть он не будет. Кстати, это не твоё? – оборотень запустил руку в карман. – Виидаш притащил это с собой из… ну, того дома. Сегодня утром во время уборки служанка достала его из-под кровати.

На его ладони блеснул тёмный бок шара, и брови девушки изумлённо приподнялись. Руки сами потянулись к нему.

– Я так и понял, что это твоё. И кто там? – глаза Шидая предвкушающе сверкнули. – Знойная искусительница? Ещё один воин? Что-то хитренькое?

– Это Защитница, – отозвалась Майяри, сосредоточенно осматривая шар в поисках повреждений.

Брови мужчины сошлись на переносице. Он уже слышал о некой Защитнице, теперь ему стало ясно, кого именно имела в виду Майяри.

– И что она такое?

– Она? – девушка растерянно моргнула и, не отрывая глаз от шара, повернулась к свету. – Она лучшее, что я когда-либо создавала.

12. Глава 11. Семейство Ррьявла

Ранхаш соскочил с подножки на расчищенную тропинку и, взмахом руки отпустив экипаж, окинул взглядом сперва высокий забор, сбитый из основательно крепких дубовых досок, а потом, с трудом оторвав взгляд от затейливой резьбы, посмотрел на невысокий, но широкий дом – такой же кряжистый и крепко сложенный, как и его хозяин. Только выглядел он посимпатичнее. Взор харена невольно опять притянулся к забору, каждую доску которого покрывали столь искусные узоры, что даже равнодушный к искусству Ранхаш не смог не оценить эту красоту: ветвистые деревья, диковинные цветы, звери, подобно двуногим сидящие на пеньках и рассказывающие маленьким зверятам что-то или же воровато утаскивающие какие-то узелки в передних лапах… Последнее напомнило Ранхашу сюжет одной из сказок, которые в детстве рассказывал ему Шидай – большой знаток разного рода баек. Забор украшало ещё множество сценок и все, как полагал харен, в живописной форме излагали самые известные и добрые истории южных народов Салеи.