А если кто-то вслушается?

Майяри бы вслушалась. Она же знала, что самая странная и неправдоподобная информация может выдать беглеца. У неё был слишком большой опыт неудач, чтобы не понимать этого.

Ближе к рассвету девушка остановилась передохнуть. Небо ещё даже не начало светлеть и блестело только россыпью звёзд. Майяри уселась на большой камень спиной к чернеющему лесу и подняла глаза наверх. Звёзды… Широкая улыбка осветила лицо девушки. В лицо пахнуло запахом прелых листьев и речной воды. Где-то за спиной глубоко в лесу раздался волчий вой. Майяри разобрал смех. Волки! Всего лишь дикие лесные волки!

Майяри старалась обходить поселения, но к середине дня неожиданно наткнулась на одно из них. Сперва она увидела двух мужиков-оборотней и поспешила спрятаться. Того, что её учуют, девушка не опасалась. Для этого им пришлось бы оказаться рядом с ней не менее чем в сажени. Оборотни, весело похохатывая, прошли мимо. На поясе у каждого из них моталась связка убитой дичи.

Появление мужчин хоть и насторожило Майяри, но не напугало. Рано или поздно она всё равно столкнулась бы и с охотниками, и с собирателями дров, и с рыбаками. Местность здесь всё же обжитая. Но, когда на окраине леса показался свеженький тын, Майяри растерялась. Карта у неё была хорошая, но на ней этой деревеньки не было. Пришлось делать большой крюк, чтобы не попасться на глаза местным. Потом Майяри долго сидела среди валежника, и так и сяк крутив карту. Пришлось с досадой признать, что за год сидения на болотах могло измениться что угодно.

Ближе к вечеру заморосил противный ледяной дождик. Одежда девушки очень быстро вымокла, и ей пришлось искать укрытие. Нашлось оно в заброшенной берлоге под корнями раскидистого дуба. Почти полчаса Майяри стучала зубами, пытаясь согреться в мокрой одежде, а потом всё же вспомнила, что она вообще-то маг. От высушенной ткани не очень приятно запахло жжёной травой, но стало значительно теплее. Девушка уже по привычке напрягалась, ожидая, что болота покарают её недомоганием, но сила внутри бурлила радостно, вселяя в неё бодрость. Как-то странно было осознавать, что теперь можно не сдерживаться. Видимо, привыкать ей придётся не только к своему старому миру, но и к прежней себе.

Задремав под мерный шелест дождя и тихие завывания ветра, Майяри проспала до самого утра и проснулась от дикого холода. С трудом распрямив закоченевшие руки и ноги, девушка выбралась наружу и увидела, что траву и деревья покрыло изящное узорочье инея.

– На юг! На юг! – стуча зубами, решительно пробормотала Майяри и потопала дальше. Сперва нужно согреться, а завтрак подождёт.

Шидай ногой открыл дверь в кабинет харена и осторожно внёс внутрь две чаши травяного отвара, от которых поднимался густой пар. Утро выдалось холодным, а здание сыска протапливалось не очень хорошо. Сам господин на холод не жаловался, но нога у него не гнулась совсем. Обматывать её мехом, как предложил лекарь, он отказался, и теперь больная конечность покоилась на низеньком табурете. На большее харен не согласился.

Поставив на стол одну из дымящихся чаш, Шидай недовольно посмотрел на открытую створку окна и, отхлебнув из своей чаши кипяток, пошёл её закрывать.

– Посланник? – полюбопытствовал он, возвращаясь к столу.

Ранхаш кивнул и отложил короткое письмо во внушительную стопку прибывших ранее посланий. Лекарь смерил стопку взглядом и щедро хлебнул отвар.

– Сколько всего писем ты послал? Тут ответов уже больше сотни.

Почти два дня харен потратил на то, чтобы связаться со командирами гарнизонов, данетиями городской стражи других городов, начальниками небольших застав, чтобы попросить их о содействии в поиске преступницы. Он решил оцепить область на расстоянии двухсот вёрст от Санариша и закрыть все границы.