Под влиянием этой удачи Бибиков решил взять штурмом самую крепость, но приведению в исполнение плана помешала снежная буря. Она разразилась в ночь на 26 марта таким холодом, что в одну ночь пало 150 лошадей. Войска ослабели. «Все начальники, кроме меня, – рапортовал Бибиков, – такую получили простуду и ослабели, что ни к какому действию уже приступить не могли». 27 марта отряд генерала Бибикова оставил Анапу и отступил обратно. Начались новые бедствия: разливы горных речек мешали движению войска. Целых 15 дней, с 27 марта по 11 апреля, войска прошли всего 120 верст, т.е. по 8 верст в сутки. Провианта не было. Войска питались кониной, кореньями и травой.

По распоряжению князя Потемкина, до которого дошли слухи о бедствиях экспедиции Бибикова, командир Кубанского корпуса барон Розен послал отряд из 600 драгун для розыскания экспедиции. Наконец, 4 мая войска ее в ужасном состоянии появились у Григориополиса. Офицеры и солдаты, по словам генерала Розена, «были изнурены сверх человеческого терпения стужей и ненастьем, от которых ничего для укрепления себя не имели; босы, в рубах и без всякой нижней, а в беднейшей верхней одежде, которая вся сгнила и изодрана. Больные, едва имея дыхание, опухли, да и те, кои считаются здоровыми, немного от них рознятся и в самых слабейших силах; полки и артиллерия потеряли лошадей, а вообще весь корпус крайне расстроен».

Произошло, очевидно, колоссальное недоразумение, порожденное легковерием, недальновидностью и, быть может, тщеславным желанием отличиться такого полководца, каким оказался генерал Бибиков. «Сей недостойный офицер, – писал о нем князь Потемкин императрице Екатерине, – для снискания личной пользы, пренебрег все и подвергнул гибели людей, из которых каждый поистииие дороже его». А потери за все время в отряде 233 убитых, 618 умерших от болезней, 23 утонувших, – всего 874 человека, или 12 % отряда. Кроме того, пленено 121 человек и 111 человек бежало. Но особенно возмущало светлейшего князя Потемкина то обстоятельство, что неумный Бибиков своими неумелыми действиями «намерениям моим (Потемкина) положил препону. Сколь сим возгордятся турки!» – восклицал временщик. Великолепный князь Тавриды несколько изменил свое мнение о Бибикове после того, как из подробного донесения о действиях экспедиции узнал, что бесталанный Бибиков, повторивши, под влиянием ложных и непроверенных сообщений о критическом положении дел в Анапе, ошибку генерала Текеллия, в единичных случаях действовал далеко успешнее этого последнего. Императрица приказала, однако, отдать под суд Бибикова.

Возвратившиеся из экспедиции войска были размещены в Прочноокопе. В течение месяца люди были освобождены от всякой службы; их кормили улучшенной пищей, дали чистое белье и одежду. Благодаря такому отвлечению боевых сил правый фланг Кавказа оказался слабым по обороне. Для защиты его генерал Розен подразделил Кубанский корпус на три части. Одна часть войск была расположена на Карасу, притоке Ей, в верховьях, другая у Темижбека, а с третьей Розен остался у Ейского укрепления. При таком положении дел командующим всеми этими войсками назначен был генерал-поручик граф де Бальмен.

Назначение это совпало с особенно напряженной деятельностью турок, перешедших в наступление против русских. По обыкновению, турки направили свои усилия на то, чтобы вызвать поголовное возбуждение в среде черкесских племен против русских. С этой целью в июне 1790 года Батал-паша послал особого турецкого чиновника с письмами и подарками к влиятельным представителям кабардинского народа и закубанских горцев. Закубанцы и без подарков склонны были начать войну с русскими, и кабардинцы приняли подарки, и свое участие в войне против России обусловили необходимостью присылки к ним турецких войск и достаточного количества артиллерии.