Так как выяснилось, что при возмущении татар участвовал прежний хан Шагин-Гирей, то князь Потемкин приказал его арестовать. Но Шагин-Гирей успел уйти за Кубань из Тамани раньше, чем посланная команда прибыла в этот город. После, когда усмирены были татары, Шагин-Гирею Потемкин разрешил возвратиться в Россию, и последний татарский хан был послан в Воронеж. Несмотря на значительную пенсию от русского правительства и жизненные удобства, Шагин-Гирей под влиянием тоски по утраченном престоле просил разрешения отправиться в Турцию, рассчитывая, что турки не будут ему мстить за прошлое. Хан, однако, жестоко ошибся: лишь только он явился к своим единоверцам, как отдан был приказ сослать его на остров Родос, и здесь турки вероломно его задушили.

Между тем бегство Шагин-Гирея из Тамани к черкесам побудило Суворова ускорить поход против татар, укрывшихся за Кубанью по Лабе. Ночами с предосторожностями Суворов, распустивши слух о своем отъезде в Полтаву, пробрался к устью Лабы. Ночью 1 октября, с неменьшими предосторожностями, он переправил отряд через Кубань и на рассвете придвинулся к татарским аулам. Здесь вблизи урочища Керменчик, в 12 верстах от Кубани, произошло последнее сражение с татарами, самое ужасное по своим последствиям. Первыми бросились с пиками на татар донцы, за ними драгуны и гренадерский батальон. Через три часа битвы 2000 трупов усеяли окружающее войско пространство, аулы были сожжены, а к концу битвы на поле осталось более 5000 одних убитых. И казаки и солдаты одинаково не давали никому пощады – убивали, резали и кололи мужчин, женщин, стариков и детей. И здесь татары в отчаянии убивали своих жен и детей, чтобы избавить их от плена, а имущество уничтожали. Пожаром, кровью и трупами были обагрены последние потомки великой монгольской орды. Немного осталось татар на Кубани. Их место скоро заняли черноморские казаки. И только в треугольнике между изгибом Кубани и Лабы остались бессильные потомки когда-то страшных татар.

Как видно из рапорта генерала Якобия князю Потемкину от 22 февраля 1781 года, в это время хоперские казаки поселены уже были в Ставропольской и Александровской крепостях, но не получали жалованья с самого перевода их на линию. Якобий предполагал переселить по сто двадцать семей хоперцев в Московскую и Донскую крепости и дал льготу этим переселенцам; а для исходатайствования жалованья хоперцам послал к Потемкину полковника Устинова. Следовательно, хоперцы заселили первоначально не те места Кубанской области, т.е. Баталпашинский уезд, где живут их потомки в настоящее время, а ряд селений, примыкающих к городу Ставрополю и этот последний.

В следующем, 1782 году, на Линию, т.е. в восточную часть Северного Кавказа, вне пределов нынешней Кубанской области, прибыл генерал-поручик Потемкин. В своем рапорте от 8 ноября он сообщает князю Потемкину, что осмотр им крепостей Донской, Московской и Ставропольской привел его к мысли о необходимости поправления здешних укреплений. Кабарду новый командующий нашел в спокойном состоянии и решительно отказал кабардинцам, просившим его возвратить им тех «казаков», т.е. подвластных им кабардинцев, которые поселились близ русских крепостей, так как такое возвращение повлекло бы к «порабощению черни». В числе различных нужд по корпусу, Потемкин обращает внимание на присутствие в армии «нескольких людей, совершенно к службе неспособных». Указом Государственной военной коллегии было запрещено выдавать отставки, а между тем люди эти были положительно непригодны для несения службы. Генерал Потемкин просил князя Потемкина, не найдет ли он возможным поселить этих инвалидов на Линии.