– Что это за порода? – спросил я у женщины.

– Это Ланс, – улыбнулась она. – Грейхаунд, английская борзая. А я Мэгги Маккарри.

– Простите, – пробормотал я, чувствуя себя затворником, успевшим забыть, как принято себя вести в цивилизованном обществе. – Меня зовут Стив Вулф. Можно просто Вулф. Рад познакомиться.

– Я тоже, – ответила Мэгги. – Вулф, я запомню. Здесь почти все знают Ланса, но не многие помнят мое имя. Ланс отвлекает на себя внимание.

Я в восторге протянул псу руку, чтобы он изучил мой запах.

– Он всегда такой спокойный и отрешенный?

Мне еще не приходилось встречать английскую борзую собственной персоной. Все знания о них я почерпнул из телепередач, когда переключал телевизор с канала на канал. У меня сложилось впечатление, будто порода состоит из тощих, очень спортивных беговых псов. Почему-то я решил, что по своим умственным способностям они занимают следующее место после корзины с шерстью. В мое представление никак не вписывался стоящий передо мной удивительный экземпляр.

– Как правило, английские борзые очень спокойные. О них говорят, что среди собак они самые большие лежебоки. – Пока она говорила, Ланс навалился ей на ноги.

– Лежебоки? – Я собирался задать следующий вопрос, но сообразил, что Мэгги надо заниматься своими делами. – Я вас, наверное, задерживаю?

– Нет-нет, все в порядке. Я участвую в программе спасения грейхаундов, или английских борзых, и люблю рассказывать людям о данной породе. У этих беговых собак нелегкая жизнь. В возрасте четырех месяцев их помещают в вольер, после чего на них почти не обращают внимания, если не считать тренировок и бегов. – Голос Мэгги потеплел, и она потрепала Ланса между ушами. – В результате собаки умеют вести себя только с себе подобными и тренером. Многие не способны ни поиграть, ни защититься. Даже не могут сообразить, как подняться по лестнице. Вне вольеров и беговой дорожки они в мире чужаки.

– И сколько времени их держат в подобном состоянии?

– Как правило, борзые участвуют в соревнованиях в течение года или двух. Если собаки быстро не побеждают или затем не побеждают регулярно, владельцы не желают тратить деньги на их содержание. В таком случае грейхаунды превращаются в обузу, от нее необходимо избавиться. Группу по спасению борзых и поиску им новых хозяев создали для того, чтобы не позволить убивать собак. Мы нуждаемся в людях, которые брали бы их себе.

Я невольно отступил, решив, что столкнулся с необычным рекламным ходом и прямо сейчас мне навязывают товар. Мэгги почувствовала мое настроение и, рассмеявшись, произнесла:

– Нам, пожалуй, пора. До свидания.

– Всего доброго, – ответил я.

Ланс повел хозяйку по парковке. Его мышцы перекатывались под кожей, спина с каждым шагом выгибалась. Эти медлительные движения напомнили мне походку леопарда.

Следующий день выдался дождливым и прохладным – не таким холодным, как в Небраске, но достаточно промозглым, чтобы я остался дома и, сонный от болеутоляющих, проводил время в неподвижности. Дождь колотил по бетонной плите за раздвижной стеклянной дверью, а в камине колебались волны огня от газовой горелки. Я улыбнулся, представив разморенную теплом спящую борзую. И подумал: а не скучают ли они по бегам? Действительно ли им нравится покой? Какие они: сильные или очень уязвимые?

Через четыре месяца жизни в Седоне я начал понемногу привыкать заботиться о себе, но продолжал удивляться, как много у меня уходит на все времени. Дома Фредди и девчонки тут же поднимали все, что я ронял. А если их не было рядом, с удовольствием помогали наши ретриверы. Для ходьбы мне требовалось две палки, поэтому на лестнице меня поддерживали и передо мной открывали дверь. Только теперь я понял, что значит жить без помощи и насколько я зависел от близких. А ведь я всегда воображал себя эдаким одиноким ковбоем, на которого каждый может опереться.