Поскольку КСУ в период своего управления Новой Францией была заинтересована в привлечении туда новых переселенцев, компания раздавала сеньории всем, кто казался способным привозить колонистов. Хирург Робер Жиффар, посетивший Новую Францию в 1620-е гг., стал одним из первых бенефициаров этой системы. В 1634 г. он получил сеньорию Бопор, примыкавшую на востоке к Квебеку. Жиффар был уроженцем городка Мортань в Перше, и именно он вместе с несколькими своими друзьями организовал там первую волну переселенческой лихорадки. Примеру Жиффара последовали немногие сеньоры, и большинство сеньорий развивались медленно, но к 1650-м гг. уже сложились три четко очерченных региона – окрестности Квебека, Монреаля и Труа-Ривьера – с активно функционировавшими сеньориями. Там уже появился столь типичный для Новой Франции ландшафт. Почти все сеньории представляли собой длинные, узкие участки, расположенные под прямым углом к речным берегам рек; находившиеся внутри сеньорий наделы тоже были длинными и узкими. Поселенцы хотели находиться как можно ближе к соседям, а доступ к реке для всех высоко ценился, так как она имела важное значение и для передвижения, и для торговли.

Сеньорами в колонии становились не только аристократы; получение сеньории не было обусловлено знатностью происхождения, а обладание ею не означало перехода в дворянское сословие. Тем не менее колониальная аристократия играла в системе землевладения решающую роль. В 1663 г. половина сеньоров были дворянами (или дворянками, так как вдовы обычно наследовали земельную собственность своих мужей), и они владели тремя четвертями всех земель, пожалованных колонистам королем. Число принадлежавших аристократам сеньорий возросло, когда офицеры Кариньян-Сальерского полка, а затем отдельных рот морской пехоты стали получать землю, что помогало привязать их к Новому Свету. Например, Пьер де Сорель прибыл в Новую Францию в качестве капитана этого полка. Чтобы защитить колонию от ирокезских набегов, рота, которой командовал де Сорель, построила близ Монреаля форт – в том самом месте, где река Ришельё впадает в реку Св. Лаврентия. Когда полк был расформирован, этот форт превратился в сеньорию де Сореля, а многие его солдаты стали его же первыми цензитариями. Для сеньориальной элиты принадлежность к военной касте представлялась естественной, так как аристократия всегда определяла себя как группу «тех, кто командует», и в качестве лидеров они рассчитывали на свои владения и на своих держателей.

«Те, кто молится», т.е. духовенство, также рассчитывали на поддержку третьего сословия – «тех, кто трудится»; в течение всей истории Новой Франции одним из крупнейших землевладельцев там была Церковь. Дарение сеньорий мужским и женским монашеским орденам было не просто жестом милосердия, так как многие из них имели деньги и навыки для развития своих владений. Вероятно, самым успешным примером такой сеньории стал остров Монреаль, где орден сульпицианцев занял место потерпевшей неудачу миссии, проповедовавшей в момент своего создания столь высокие идеалы. Богатые и имеющие нужные связи сульпицианцы назначили способных управляющих и тратили деньги на обустройство своих земель. Их усилия были вознаграждены быстрым развитием и расширением территории: они завладели большей частью острова Монреаль, который оставался в их руках и в XIX в. Не все церковные сеньории находились в собственности монашеских орденов. Епископ Франсуа де Лаваль, принявший сан дворянин, единолично являлся сеньором острова Орлеан, находившегося рядом с городом Квебек. Как и аристократия, Церковь год за годом расширяла свои земельные владения.