Мне кажется, я чувствую восхитительный запах выпечки, доносящийся со стороны лестницы, так что сейчас я отправляюсь на кухню к Кензе. Я так много писала, что у меня болит рука, но пока это лишь история о том, как мы оказались в Касабланке. В следующий раз напишу больше.

Мэй возит меня по Касабланке на своем BMW, оснащенном кондиционером, и это гораздо более удобный способ осмотреть город, нежели моя вчерашняя прогулка. Я благодарна за то, что могу дать ногам отдохнуть, поскольку они все еще довольно сильно болят, а на правой пятке вздулся большой волдырь. Пока Мэй показывает достопримечательности, я шевелю пальцами ног, подставляя их под холодный воздух, исходящий из-под приборной панели. Я впервые оставила Грейс дома с Алией, но, вопреки ожиданиям, не чувствую особой тревоги, поскольку я знаю, что мой ребенок в хороших руках.

Первое впечатление от города – это хаос, грязь и облупившиеся фасады. Только приглядевшись повнимательнее, начинаешь замечать изделия из кованой стали, старомодные вывески на магазинах, искусно выполненные детали, украшающие каменную кладку многих запущенных зданий. Кажется, что машина Мэй может все-таки застрясть где-нибудь на его узких улочках и переулках. Мэй показывает квартал Хабус с его мавританскими арками и объясняет, что он задуман и спланирован французскими колонизаторами. Это обновленная версия древней медины, построенная для туристов и эмигрантов, чтобы они могли насладиться похожими впечатлениями на более безопасных улицах с менее запутанной планировкой магазинов и киосков.

– Значит, это своего рода стерилизованная версия оригинала? – спрашиваю я.

– В общем, да, – соглашается Мэй и пожимает плечами. – Но ты вряд ли захотела бы сейчас отправиться в настоящую медину. Там просто грязно и опасно.

Я прикусываю губу, вспоминая козла в канаве и беззубого человека, продававшего странные снадобья, и молчу.

Мы несемся к океану, и я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на башню мечети Хасана II; безупречная белизна ее каменной кладки ослепительна и головокружительна на фоне голубого неба. Затем мы сворачиваем, проезжая мимо того места, где я вчера стояла, показывая Грейс волны. Вдоль пляжа выстроились клубы и рестораны, в том числе клуб «Оверсис», где на следующей неделе запланирован наш обед. Мэй продолжает путь к торговому центру и заезжает на многоуровневую автостоянку. Существующий торговый центр перестраивают в нечто грандиозное – Мэй говорит, что он будет крупнейшим в Африке. Шум огромной строительной площадки вибрирует в горячем пыльном воздухе.

Внутри гораздо спокойнее, и мы неспеша прогуливаемся по торговым рядам. Электронная музыка плывет в искусственно охлажденной атмосфере. Пока мы идем мимо витрин магазинов, демонстрирующих узнаваемые во всем мире бренды, кожа моих рук покрывается мурашками. Сверкающая роскошь немного давит, и я ловлю себя на том, что мне хочется простоты пекарни на углу бульвара Оазо в жарком, залитом солнцем городе.

Мы проходим мимо аптеки, и я заскакиваю, чтобы купить еще немного дезинфицирующего средства для рук и бутылочки детского шампуня и лосьона. Сейчас я сама предпочитаю использовать именно их, потому что они менее вредны для моей больной кожи, чем другие марки.

Наконец мы устраиваемся за столиком в одной из многочисленных кофеен торгового центра, заказываем капучино и датскую выпечку.

– Ты посещаешь какие-нибудь кафе в Новом городе? – спрашиваю я.

– Иногда. Но там больше шансов нарваться на неприятности. В любом случае мы предпочитаем ходить по магазинам этого центра либо общаться в клубе, – отвечает Мэй немного неуверенно и одаривает меня сочувственной улыбкой. – Думаю, что у всех нас, впервые оказавшихся здесь, в голове сложился довольно романтический образ Касы, – смеется она. – Этому фильму есть за что ответить! Но мы очень быстро понимаем, что времена Хамфри Богарта и Ингрид Бергман давно прошли, и теперь это совершенно другой город. Ты и сама достаточно видела сегодня утром, чтобы понять: сейчас это в основном городская застройка, бо2льшая часть которой довольно убога и непривлекательна. И порт стал куда более коммерциализированным, чем во времена Богарта и Бергмана. В конце концов, иначе нас здесь бы не было, не так ли? В наши дни Каса – просто большой коммерческий центр. Когда обнаруживаешь, что романтические представления окончательно стерты, посещение таких мест, как это, – машет она рукой, чтобы охватить яркие огни магазинов, фоновую музыку, прохладный воздух и мужчину в сером комбинезоне, подметающего и без того чистую белую мраморную плитку пола, – становится утешением.