Однако данная идеальная модель имеет ряд ограничений. Главное из них заключается в том, что политический выбор граждан всегда рационален и опирается на тщательный анализ альтернатив. Такое допущение представляется сомнительным. Кроме того, в такой модели государство является идеализированной структурой, у которой нет иных интересов и целей, кроме как забота об общественном благе.
Койн и Лисон определяют следующие ключевые условия для того, чтобы предложенная ими идеалистическая модель была применима:[66]
• независимость СМИ от правительства;
• прозрачность и доступность информации о деятельности правительства;
• профессионализм медиа;
• спрос на информацию о деятельности правительства.
Однако независимость СМИ от правительства на практике бывает лишь косвенной, когда медиа де-юре и формально независимы, но наличие у них крупных собственников, проводящих часто соглашательскую политику, делает их так или иначе близкими правительству. Такие нюансы редко бросаются в глаза представителям экономических наук, которые, как правило, выполняют крупные эмпирические работы на основе широкого набора компаративной статистики по разным странам и в результате не видят скрытых властных отношений и иных неформальных связей СМИ и правительства. Например, согласно некоторым из таких исследований, в России в основном преобладают частные медиа (вычислено через долю государственных медиа на рынке).[67] Прозрачность и доступность информации о деятельности правительства зачастую являются не чем иным, как результатом хорошей коммуникативной стратегии правительства (а вовсе не его открытости). Критерии профессионализма могут быть очень разными для общественных медиа, призванных стоять на страже «общественных интересов», и коммерческих медиа, мерилом эффективности которых является прибыль, то есть рейтинг, способность привлечь аудиторию. Наконец, высокий спрос на информацию о деятельности правительства вовсе не означает, что аудитория способна такую информацию эффективно применять для разумного политического выбора. Главная – вероятно – общая проблема, характерная для всех представителей оптимистичного взгляда на роль прессы в политике, заключается в том, что они воспринимают массмедиа исключительно как производителей общественных благ, то есть объективной информации, на основе которой принимают потом рациональные решения индивиды. В реальности же медиа, помимо того что это общественное благо, являются бизнесом, а следовательно, встроены во властные отношения, как и любой бизнес. В этом и состоит основной аргумент приверженцев взглядов пессимистичных.
Действительно, в конце XIX в. кардинальным образом меняется роль периодической печати в политической системе и социуме в целом. Прежде пресса была исключительно общественным благом, и, хотя она распространялась за плату, газеты не были конкурентами друг другу. Просто каждая отражала идеи определенной политической силы – партии, движения, доктрины, отдельного политического деятеля, поэтому читатель мог сложить плюралистическую картину из чтения различных информационных источников. Газеты не зарабатывали деньги на собственном распространении и были каналами коммуникации, обслуживающими интересы различных политических структур. В конце XIX в. пресса становится бизнесом. Массовая аудитория, которая появилась в связи с растущей урбанизацией, всеобщим образованием и проч., дала возможность прессе зарабатывать средства на рекламе – увеличивать тираж, снижать стоимость номера для конечной аудитории, а накопленную аудиторию продавать рекламодателям. Эта модель постепенно превращала газеты из пространства дебатов в пространство привлечения аудитории (в том числе «жареными фактами»). Газеты перестают быть прессой мнения, то есть перестают отражать – каждая – свое мнение. Коммерческая логика делала невыгодной плюралистическую модель, предполагавшую право аудитории читать разные газеты. И газеты под знаменем «объективной журналистики» или «новостной журналистики» перестают отражать мнение одной партии, а стремятся представить широкий набор мнений с тем, чтобы аудитория не уходила к конкурентам. Однако, по мнению американского ученого Роберта Макчесни, газеты, становясь бизнесом, постепенно деполитизировали аудиторию, упрощали ее представления о политике, стремились расширить долю рынка в коммерческих целях.