Развивая положение Боэция, Гилберт устанавливает во всех сотворенных вещах различие между конкретным бытием (id quod est – то, которое есть) и тем, через посредство которого (id quo) вещь есть то, что она есть. Так, например, человечество или человеческая природа не могут быть просто отождествлены с определенным человеком; но через причастность человеческой природе человек становится человеком. Однако, как считает Гилберт, в уме при собирании схожих «врожденных форм», принадлежащих членам рода, формируется особое представление, то есть одновременно рассудком создается обобщенное представление о сравнительных предметах, обладающими родовыми отличиями, но имеющих в общем некую существенную общность. Другими словами, у него было понятие о разумно– психической активности обобщений. Однако Гилберт соединял это понятие с, если так можно выразиться, настойчивостью членов рода, образующих своим соучастием общий вид, который делает их тем, чем они являются на деле.

Затем Гилберт переносит данное различие в сферу богословия, а именно в область троичной проблематики. Он доказывает, что каждое из трех Лиц Святой Троицы входит в состав общей божественной формы или божественной сущности как ее часть. Его же критикам представлялось, что его теория отрицает божественную «простоту». В итоге Гилберт утверждал, что, точно как различные люди благодаря причастности общей человеческой природе не могут быть отождествлены ни с какой отдельной индивидуальностью, составляют человечество, – так три Лица Божественной Троицы становятся божественными, соучаствуя в общей форме божественности, которая отличается от Них и поэтому не является самим Богом. Святой Бернар, великий знаток ересей, был настойчив в своем стремлении наказать Гилберта, которого в 1148 году и привлекли к суду. Правда, официального осуждения не было[109], впрочем, в предшествующий год Гилберт уже был подвергнут в Париже яростным нападкам Петра Ломбардского и Роберта Меленского.

Роберт Меленский – англичанин, добившийся признания во французских университетах, прежде всего в Париже и в Мелене[110]; скончался он в 1167 году в сане епископа Херефорда. В XII столетии в Англии еще не было учебных центров, равных по значению существовавшим во Франции, именно по этой причине такие теологи, как Роберт Пуллен и Роберт Меленский, и учились и преподавали по другую сторону пролива. Выдающейся фигурой среди англичан на континенте был Иоанн Солсберийский (около 1115–1180), переехавший во Францию в 1136 году, где вплоть до 1138 года изучал логику в Сент-Женевьев. С 1138 – го по 1141 год он обучался под руководством Гильома из Конша, Тьерри Шартрского, Адама дю Пти– Пона (Парвипонтана) и прочих. Некоторое время считалось, что он провел все эти годы в Шартре. Однако, что гораздо более вероятно, он провел их в Париже, где занимался изучением богословия с Гилбертом из Пуатье[111].

Будучи старательным студентом, Иоанн Солсберийский так никогда не стал профессиональным богословом или философом. После ухода со службы, связанной с Римской курией, он стал секретарем архиепископа Кентерберийского Теобальда; а после смерти Теобальда был тесно связан с Томасом Бекетом, которого он поддерживал в его известной полемике с королем Англии[112]. Прежде всего он был деловым человеком. Но одновременно с этим он являлся чутким наблюдателем интеллектуальной жизни своего времени. Также, будучи поклонником красноречия Цицерона, он испытывал стойкое чувство неприязни к варварскому стилю в письме и речи. Тех же, кто занимался ради чисто утилитарных целей, он называл прозвищем «корнифициане», хотя мы даже и не догадываемся, кем был Корнифициус. В 1176 году Иоанн стал епископом Шартра. Так, хотя, по всей вероятности, он никогда не учился в Шартре и, безусловно, никогда не преподавал здесь, епископом этого города ему суждено было стать в последние годы жизни.