Иннокентий III будет развивать – и в теории, и на практике – именно эти мысли. И для него, пожалуй, чрезвычайно важен 27-й пункт: «Папа может освободить подданных от присяги верности лицу, совершившему грех». То есть он не только независим от светских правителей, он может их расставлять, как фигуры на шахматной доске.

В таких размышлениях Лотарио Конти провел семь лет, оставаясь кардиналом. Казалось, и дальнейшая его жизнь будет посвящена раздумьям и литературному труду. Но однажды все изменилось. Каким образом? Молва говорит: перед смертью 92-летний Целестин III рекомендовал кардиналам избрать Лотарио Конти папой. Странно и то, что он сделал такой выбор, и то, что кардиналы последовали совету старца и единогласно избрали папой молодого человека. Это была сенсация.

Обычно конклав (процедура избрания римского папы кардиналами) занимал очень много времени. Шли бесконечные споры, плелись интриги, не удавалось добиться большинства. Но ситуация стала иной.

Политическая практика к XIII веку выдвинула на повестку дня вопрос: кто могущественнее – папы или короли? Дело в том, что XIII век – это зенит средневековой цивилизации Западной Европы. И именно в этой высшей точке достигает высот то, что мы скучно называем «процесс централизации государства»: собирание земель, сосредоточение светской власти, – и притязания пап на то, что они выше всех, становятся этому помехой. Папство ощущало опасность со стороны крепнущей светской власти. Уже было знаменитое столкновение Григория XII и Генриха IV, германского императора, дошедшее до Каноссы, до взаимной ненависти. И чем закончилась эта длительная борьба за приоритет светской или церковной власти? Странным компромиссным Вормсским конкордатом 1122 года. Фактически ничем. Вопрос не был решен. Папы не сдавались и, вероятно, чувствовали, что в борьбе за власть надо переходить в наступление.

Целестин III, старый, но мудрый (а это бывает), осознал эту проблему и некоторыми своими действиями предвосхитил то, что потом стал делать Иннокентий III, – и угадал в нем преемника. Наверное, Целестин понял, что нужен человек, чей возраст позволит успеть предпринять необходимые шаги.

Само возведение в папский сан Иннокентия III изумительно представлено у замечательного русского медиевиста В. И. Герье (это вторая половина XIX века). Он подробнейшим образом, работая с массой документов, описал эту процедуру.

Это произошло 8 января 1198 года. Сразу после избрания Иннокентий III простерся ниц перед алтарем. Затем он поднялся, кардиналы лобызали его ногу и уста. Собралась толпа, которой были брошены традиционные три пригоршни денег со словами: «Золото и серебро я не ценю. Что имею, то отдаю вам». Как лицемерно это звучало из уст римских пап, которые скопили немыслимые сокровища и продолжили собирать их!

В феврале того же года, примерно через месяц после избрания, состоялась пышная церемония, как говорится, на весь Рим и на всю Европу, в древней базилике святого Петра. Это еще, конечно, не собор, построенный Микеланджело и Браманте, а древняя традиционная базилика святого Петра, ступени которой еще в IX веке целовал Карл Великий. При избрании Иннокентий III произносит слова о статусе папы. Он говорит в третьем лице: «Он занимает середину между Богом и человеком. Он меньше Господа, но он выше человека». Это его мощная политическая программа. Затем – шествие процессии по всему городу. Папа восседает на ослепительно белом жеребце, покрытом красным чепраком, – художники эпохи Возрождения потом не раз попытаются передать эту красоту. Папа продолжает бросать деньги, раздает он их и позже, во время пиршества.