– Я часто ощущала и чувствовала, что рядом с тобой словно чья-то Душа еще есть. Но не могла понять, чья. Это тот, кто как бы всегда незримо находится рядом с тобой. И он не с тобой. Наложение двух одинаковых рисунков. Вы одинаковые. И вы разделены.

Теперь, после того как ты мне рассказала об этом, я понимаю. Значит это был Он, тот, кого ты ждешь и кого ищешь. Наверное, ваши души раньше никогда не расставались. А теперь вас разлучили. То есть, в физическом мире. Но не в физическом вы всегда вместе. Думаю, что и ты там, рядом с ним. Где бы он ни был, кем бы он ни был, наверняка, и он ждет и ищет тебя.

Я не знаю, как и когда вы найдете друг друга, но я точно знаю, что это случится. Я знаю это наверняка! Скорее всего, именно ты найдешь его! Как и когда, я тебе ответить не смогу, но точно знаю, что найдешь! Это написано у вас на Роду! Это то, для чего вы пришли на эту Землю, это то, для чего тебе дано было пройти через все, через что ты прошла. Ты найдешь его! Обязательно найдешь!

И в ту же ночь я увидела его глаза Снова! И с ними ко мне снова вернулась Жизнь и Надежда. Я найду его! Или Он найдет меня! Обязательно! Иначе и быть не может!

…И с ними ко мне снова вернулись жизнь и надежда…

Птица закончила читать главу и радостно подбросила листок в воздух. Он на удивление рассыпался не искрами, а небольшими белыми цветами.

– Это ромашки, да? Это так называется цветок? Ромашка? Я так рада, что Лала ожила и начала видеть глаза своей половинки. Что-то меняется к лучшему. Что-то обязательно случится! Хорошее. и… плохое? Я не помню еще… Я пока только чувствую.

Жанна отошла от мольберта. Склонив голову, посмотрела на законченную уже работу. На холсте был ромашковый луг, кромка синего леса, ослепительно голубое небо, два ярких солнца и три бледных луны. Бирюзовая, золотая и васильковая.

– Да, Птица. Это ромашки. Они мне тоже нравятся. Видишь, у тебя уже получается менять реальность. С любовью. Мы тоже тогда были рады, что определенный этап в жизни Лалы закончился. Жизнь начала поворачиваться к свету.

– Как подсолнух? – Птица сияла. Ее глаза, похожие на блестящие каштаны, спрятанные за длинными ресницами-колючками, распахнулись широко и радостно, плечи расправились, как будто она только что сбросила с них непосильный груз, длинные загорелые ноги выплясывали, вставали на носочки, подпрыгивали вверх, кружились на месте. Мягкий подол белого, на первый взгляд бесформенного платья вьюнком заворачивался вокруг коленей и потом поднимался вверх, и снова опадал легким облачком, подчеркивая стройную фигурку с тонкой талией и высокой грудью.

– Хороша, ой, как хороша, девочка. Сама как цветок, – Жанна в шутку мазнула аккуратный носик желтой краской. – Подсолнух. Идет за солнышком.

– А здорово, что Лале встретилась Наталья, да? Вот прямо вовремя, да? И тоже, как ты, Жанна, добрая и светлая, и волосы у вас рыжие и веснушки. Это не родственница твоя? – Птица с любопытством посмотрела на художницу.

Та отвернулась и начала складывать краски в коробку, делая вид, что не слышит.

– Ага, кажется я знаю, как и за что здесь оказалась Жанна, – сказал Хан, пристально взглянув на женщин. – На спасение не было санкций?

Элена поймала взгляд, не отвела глаз и спокойно, буднично ответила:

– Не было. Считалось, что зло, причиненное бывшей женой Артура, уравновешивается неправильно принятым решением самой Лалы. Решение это в будущем повлияло на характер и всю жизнь как самого Артура, так и Тимура. Артур женился еще два раза, с женами был груб, подозрителен и ревнив, потому дважды разводился. Теперь презирает весь женский род, уверен, что женщины – существа подлые, хитрые и неблагодарные. Мальчик же…