Мир как будто сошёл с ума. Союзные королевства разрывали многовековые альянсы и рвали друг друга на полях сражений. Разнообразные расы припоминали старые обиды и шли войной на соседей. Армейские военачальники драконов отдавали странные приказы. Как пример Миреноторг привёл приказ великого легата: помочь эльфийским войскам в войне с орками. Когда совместные силы захватили и уничтожили главный стан противника, объявил, что союзники предали их, ударив в спину. Требуется незамедлительно наказать вероломных букашек и выжечь священный лес, в назидание остальным. Приказ был выполнен, несколько кланов, вместе с символом эльфов, мэллорном, выжгли драконьим огнём.

Такое безумие творилось около десяти лет, а потом к войне подключились боги, и началось самое страшное. Кто из небожителей первым применил свою силу, Миреноторгу неизвестно. Но именно действия этого неизвестного бога, по его мнению, и привели к столь печальному итогу. Остальным небожителям не понравилось, что конкурент применил божественную силу против подвластных им смертных, и они ответили. Сначала по смертным, а потом и по самим богам.

Мир содрогнулся. Чудовищные по силе заклинания рвали привычный мир на части, божественная магия в считанные часы могла превратить огромную площадь земли в усеянную трупами, безмолвную могилу. В самом начале смертные поддержали своих богов, встав вместе с ними на поле боя. Но очень быстро поняли, что когда дерутся боги, единственное, что остаётся, – это забиться в щель и молиться, подпитывая силой своих покровителей.

Так они и поступили. Все оставшиеся в живых смертные отыскивали укромные места и старались выжить. А разъярённые боги убивали друг друга, совершенно не жалея мир, который должны были оберегать.

В самом конце было послание Торсунвальда, последнего, смертельно раненого светлого бога людей ко всем выжившим в этой мясорубке. И его пророчество о приходе в мир бессмертных. Разумные начали выползать из своих нор и заново учиться жить в изменившемся мире.

Миреноторг успел забрать из столицы империи свою семью – жену Лаэнимирит и двух дочерей, Сифирит и Маэланит, и укрыться в пещере на вершине горы, в которой он со своим отрядом пережидал одну из ночей во время очередного рейда. Маэланит ещё не успела вылупиться, созревание яйца очень долгое, но физиология драконов позволяла им ментально общаться даже с нерождённым ребёнком.

Вместе с женой Миреноторг создал мощнейшее защитное плетение, окружившее всю семью непроницаемым коконом и погрузившее их в глубокий сон, продлившийся несколько сотен лет. После пробуждения драконы ужаснулись. Вместо огромного континента – вода с небольшими вкраплениями островов, вместо высокой горы, у вершины которой устроили гнездо в пещере, – жалкий обрубок, возвышающийся над зелёным островом всего лишь метров на 200. Но самое страшное – он не чувствовал соплеменников. В метальном поле планеты царил хаос, связь работала на очень небольшом расстоянии, и выяснить, удалось ли выжить кому-то ещё, они не смогли.

Начали жить, охотиться, налаживать быт. Обнаружили неподалёку материк. Тогда и почувствовали место силы. Вместе с женой прилетели туда, но оно было уже занято странными людьми, которые не слышали их. Они угрожали оружием, маги даже пробовали обездвижить их заклинаниями. Без должного эффекта, слишком слабы. Не стали вступать с ними в конфликт и улетели. Пусть живут, подумали тогда.

На обратном пути почувствовали ментальный удар. Миреноторг, опытный воин, смог его отразить, но жена отключилась прямо в полёте. Могучий дракон подхватил супругу и смог донести её до гнезда, где оставил мать на попечение дочери и вернулся, чтобы покарать червя, посмевшего напасть на любимую. Ничему не учатся, мало им войны, мало крови? Что же, это я им обеспечу. Думал тогда Миреноторг.