Первая раса, которая достигнет центра и пробудит управляющую полусферу, объявляется победителем эпохи. Это дает расе-победительнице главенствующую роль в совете. Не абсолютную власть, конечно, если по спорному вопросу три оставшиеся расы проголосуют против, то главенствующей придется смириться. Далее аборигены выбирают, как умрет все население, через пространственное окно их забрасывают на планету, и они благополучно умирают вместе со всеми. Центр какое-то время очищает систему от продуктов жизнедеятельности эпохи, подготавливая ее к следующему заселению, и цикл повторяется снова.

– И что, нет никакой возможности сохранить население эпохи? Например, не убивать нас, а переселить на ваши планеты?

– Нет, – холодно отвечает Миранэ. – В ваш генетический код изначально внесены существенные изменения. Работоспособность мозга клонов значительно ограничена, так же как и продолжительность жизни, наши тела живут тысячелетия, в то время как вы за столь короткий срок не сможете освоить и 20 % от минимально необходимых жизненно важных знаний нашей цивилизации.

Все понятно, для них мы просто мусор, на который не стоит обращать внимания.

– Ну, тогда я хочу, чтобы все произошло безболезненно. Пусть это будет какой-нибудь невидимый газ или что-то в этом роде, пусть все просто уснут и не проснутся, – твердо произношу я. – А оставшееся время я хочу провести со своим братом.

Девушка с уважением посмотрела на меня, кивнула и погрузилась в изучение хроник эпохи. Этой тоже интересно, подумал я. Наши кресла развернулись друг к другу, тело уже привычно перестало отвечать на мои попытки пошевелиться. Но в этот раз говорить мы могли.

– Ну вот, похоже, и финал, – говорю я Саше.

Тот удивленно смотрит на меня и спрашивает:

– Почему ты не попытался переубедить их?

– А смысл, Саш? Ты не мог понимать, что они говорили о нас, пока лежал на полу. Мы для них хуже муравьев. Вот ты думаешь о чувствах муравья? Нет? Вот и они нет. Старшие даже с этой девушкой говорили свысока, они даже ее не считают за равную.

– А почему сон, Кир?

– Не знаю, я всегда думал, что если будет возможность выбрать свою смерть, то выберу сон. Просто уснуть и не проснуться, поймал, блин, сигнал, романтичный лопух.

– Да ты-то тут причем? – говорит брат. – Если бы ты его не обнаружил, то засекла бы Калифорния или Китайская империя. Думаешь, они не пожелали бы добраться до этого сигнала?

– Скорее всего, они добрались бы туда раньше, чем мы, – с усмешкой произнес я.

Наш разговор прервал громкий хохот дракона. Все представители старших рас вышли из транса и удивленно уставились на него. Отсмеявшись, он проговорил:

– У нас есть традиция – оставлять самое смешное из хроники на сладкое, а самое смешное для нас – это смотреть, как изменились названия рас в конце эпохи. Летят-то они туда с четким знанием, как себя называть. Ну, вот я и посмотрел в памяти этого хм…, как он себя называет, человека, с кем он нас ассоциирует и как это называется.

Дракон выдержал театральную паузу и проговорил:

– Ты, Тарантиваэль, у нас эльф, ты, Гронг, – орк, я – дракон.

После небольшой паузы зал взорвался от дружного хохота. Даже Миранэ слегка улыбалась.

– Интересно, как могли настолько измениться названия рас? – со слезами на глазах проговорил эльф.

– Это еще не худший случай, – парировал дракон. – Загляни в архивы и посмотри результаты четвертой эпохи, несколько десятков веселых минут тебе обеспечены. Ладно, посмеялись – и хватит, – резко сменил тему дракон. – Он выбрал свою смерть? – вопросительный взгляд в сторону Миранэ. Та кивнула. – Объявляй его решение центру, и пора по домам, нам еще готовиться к началу шестой эпохи.