— Продолжайте работу, свяжись, если что изменится.

— Мы можем продолжать? – из соседней комнаты выглянула Наташа

— Тебе нужно отдохнуть, - как мне казалось сурово, ответил я.

— Я в порядке, продолжай, с каждым разом тебе удаётся проникнуть всё глубже, я чувствую, что ты скоро докопаешься до чего-то важного.

— Чем глубже я проникаю в твоё сознание, тем больнее тебе становится. Ви, я не хочу ничего повредить в твоей голове. У меня совершенно нет опыта, я действую как слон в посудной лавке, запросто могу что-то сломать.      

— Кир, опыта в этом спектре магии нет ни у кого, а я маг жизни и могу контролировать процесс, направлять тебя и исправлять ошибки.

Этот спор длился у нас уже достаточно давно. После разговора с Тором и Айси я начал попытки подключиться к ментальному мостику, связывающему осколки души Миранэ, но успеха пока не достиг. Мы пробовали сократить расстояние до тела Алисы, но это ничего не изменило. Моё предположение, что проникнуть в сознание дочери Тора будет легче, когда осколки находятся вблизи друг от друга, не подтвердилось, так что мы вернулись обратно в столицу и продолжили попытки здесь.

С каждым разом я проникал всё глубже и глубже в сознание Наташи, причиняя любимой жене боль, но она не теряла решимости и стоически терпела всё, не желая смириться с неудачей. Ментальная магия оказалась невероятно сложна. Мне кажется, что это связано с тем, что у меня банально не хватает знаний. Ведь без понимания структуры человеческого мозга и процессов, там происходящих, очень сложно на что-то повлиять. Со стихиями всё относительно просто, представил, какое действие нужно совершить, вложил определённое количество энергии и наблюдаешь за результатом. С ментальным спектром всё гораздо сложнее.

Каждый раз, проникая в мозг Наташи, я вижу картинки из её жизни, и чем глубже забираюсь, тем более потаённые мысли и страхи мне открываются и тем болезненней становится этот процесс для жены. Наташа загнала душу Миранэ на самый глубинный слой, желая спрятать её как можно лучше, но теперь это обстоятельство играет против нас.

Тяжело вздохнув, я подошёл к креслу Наташи и положил ей руки на голову.

— Готова?

— Да.

— Начинаем.

Источник вспыхнул, руки засветились бледно-оранжевым цветом, а мана начала стремительно утекать. У меня в голове уже привычно замелькали картинки из жизни жены. В первую очередь я видел самые яркие моменты, оставившие след на личности. Вот маленькая Наташа тайком залезла в домашнюю аптечку, утащила упаковку термобинта и отправилась лечить своего любимого мишку, у которого практически оторвалась лапа. Вот Наташа-подросток спокойно промывает рану мальчишки дезинфицирующим раствором, совершенно не боясь обильно выступившей крови. Вот первый курс медфака и поход на вскрытие. Многим студентам становится плохо, но Наташа с огромным интересом наблюдает за работой патологоанатома.

Нужно уходить глубже. Усиливаю напор и чувствую, как жена болезненно выпускает воздух из легких. Слишком быстро, нужно переходить на следующий слой более медленно, тогда болезненных ощущений будет меньше. Картинки начинают мелькать всё чаще, порой переход от одного воспоминания к другому происходит слишком резко, и я слышу, как девушка шипит от боли, но продолжает терпеть.

Ещё глубже. С губ Наташи срывается стон. Я вижу самые неприятные моменты её жизни, первый рабочий день, тех пьяных подонков, один из которых пырнул её ножом, долгие месяцы реабилитации, наполненные болью и страхом. То и дело в душе вспыхивает ярость, но организм пока справляется с гормональным выбросом. Сейчас наступает самый сложный этап. Глубже прорваться мне не удавалось. Как только я пробовал, Наташа начинала кричать от нестерпимой боли, и контакт приходилось прерывать, чтобы жена не лишилась разума.