Именно ГЛАВПУ мы обязаны канителью 1956 года с выходом на экраны фильма по сценарию В.П.Некра- сова «В окопах Сталинграда», против которого ополчился начальник ГЛАВПУ генерал-полковник Желтов, горячо поддержанный маршалами А.Е.Еременко и И.С.Коневым.[149]

После выхода в мае 1970 года в «Неделе» статьи Д.Д. Лелюшенко «Освобождение» (в ней, в частности, говорилось о том, что на Прагу наступали и американцы) два отдела ЦК – пропаганды и административных органов – признали публикацию ошибочной и рекомендовали всем печатным органам впредь согласовывать публикации по военной тематике с ГЛАВПУ.[150]

Впрочем, запрет даже на полуправду, как в эпизоде со статьей Лелюшенко, имел место уже на третьем этапе – на «брежневском» (1964–1985 гг.). Отмеченный частичной реабилитацией Сталина, он до известной степени явился шагом назад, к первому этапу.

Его фактическим началом можно считать кампанию против А.М. Некрича и его книги «1941: 22 июня», выпущенной в 1965 году издательством «Наука» самым что ни на есть рутинным порядком, то есть через Главлит. В книге честно раскрывались многие просчеты главнокомандования на начальном этапе ВОВ, что в это время уже не прошло бы согласования в ЦК или в ГЛАВПУ. Дополнительное раздражение вызвали и положительная рецензия в «Новом мире», подчеркивавшая объективность книги[151], и результаты обсуждения книги в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, в ходе которой многие историки, вопреки ожиданиям, поддержали А.М. Некрича[152]. В разгромной рецензии, опубликованной в «Вопросах истории КПСС»[153], автор обвинялся в очернительской тенденциозности и в измене принципам марксистской историографии (последнее, впрочем, справедливо).

Среди журнальных публикаций этих лет, увидевших свет и заслуживших за это высочайшее «пропесочивание» на уровне ЦК, – повести Василя Быкова «Мертвым не больно» (Новый мир. 1966. № 1) и Анатолия Кузнецова «Бабий Яр» (Юность. 1966. № 8). Заведующие отделами пропаганды и агитации ЦК КПСС (В. Степанов) и культуры (В. Шауро) сочли клеветническими быковские описания жестокости, беззаконий и преступлений, творящихся среди отступающих частей Красной армии «особистами»: «Забвение т. Быковым классовых критериев, грубое искажение исторической правды привело к тому, что из-под его пера вышло произведение, наносящее серьезный вред делу воспитания советских людей, особенно молодежи»[154].

Повести Быкова и Кузнецова были, тем не менее, напечатаны. Но некоторым текстам повезло меньше, и, даже будучи однажды одобренными в Главлите, они были вынуты из номеров, как, например, дневник К.М. Симонова «Сто суток войны» – из «Нового мира» или очерк С.С. Смирнова «По следам войны» – из «Дружбы народов»[155].

Еще одной «жертвой» тенденций этого этапа едва не стала англоязычная книга «Россия в войне 1941–1945» французского историка русского происхождения Александра Верта, в годы войны работавшего корреспондентов Би-би-си и «Санди Таймс» в Москве. Книга получила большой резонанс во всем мире, и А. Верт предложил издательству «Прогресс» выпустить ее перевод. Два журнала – «Юность» и «Иностранная литература» – ухватились за идею напечатать главы из книги, но само издательство возражало против издания. Вопрос решился поистине по-соломоновски: Отдел пропаганды ЦК постановил – книгу печатать, но в закрытом порядке и для рассылки по специальному списку[156]. В результате книга А. Верта выходила дважды: в 1965 году в закрытом порядке (тремя выпусками по 300–350 стр. каждый[157]) и в 1967 году в открытом – однотомником в 774 страницы