Перед дядей на маленьком прилавке стоят весы-разновесы, а вокруг, прямо на земле, расставлены корзины с клубникой, ведра абрикосов и мешки с черешней. Их запахи сливаются в единое сладкое облако июньского утра.

– Априкос! Кому свежий априкос! Толко-толко з ветки, – Араик знает, что делать. Он уже стоит на перевернутом ведре и кричит изо всех сил своих маленьких легких.

– Эй, горлопан, не так громко, а то, наоборот, всех покупателей распугаешь. – И повернувшись к бабушке. – Ты уж тут присмотри, как следует. Караван с востока пришел. Хочу первым посмотреть, что везут. Поеду им навстречу.

– Ой, дядя, ты за товаром в караван-сарай поедешь? Возьми меня с собой, – мальчик в мольбе сложил ручки и даже запрыгал от нетерпения. Ведро зловеще загромыхало.

– Ну, что с тобой делать, непоседа? Возьму, так и быть. Пора тебя от бабкиной юбки уводить. К делу приучать.

– И то верно, – согласилась Ануш.

В арбе у дяди тепло и уютно. На дне набросаны домотканые коврики и мешки для товара. Араик забирается под них, как под одеяло. Сады уже отцвели. Облетевшие лепестки с яблонь и груш клубятся и шуршат в выбоинах дороги. Их аромат истончился и уже не привлекает пчел, но смешивается с запахом пыли и напоминает благоухание женской пудры.

Араик лежит на дне повозки, смотрит сквозь решетку ресниц в синеву неба. Его ноздри подсказывают ему дорогу лучше любых указателей. Вот проехали пекарню. Кислый запах дрожжей смешивается с запахом углей. Араик знает – следующим на пути будет дом кузнеца. Там всегда пахнет горячим железом и лошадиным навозом. Лошади тоже от страха какают – делает заключение мальчик.

Кузница – последнее здание на улице, ведущей из города. Впереди запах предгорных лугов, заросших полынью и дикой лавандой. Они еще не в цвету, но аромат свежести уже здесь, уже поджидает путника. Дорога ведет к перевалу.

Дядя, как и бабушка, любит рассказывать всякие истории и легенды.

– Эх-хе-хе, Арайчик-джан, людям свойственно искать новое. В этом смысле, мы, купцы, своего рода миссионеры. Духовные просветители несут людям новые идеи, а мы – новые товары. Потому они и заботятся о нас – строят убежища и постоялые дворы. Путь далек, да и небезопасен. Сколько на нем опасностей поджидает незащищенного путника? Знаешь?

– Знаю-знаю, – лениво отвечает Араик. – А еще, я так думаю, дядя, что тащить на себе шатры и юрты для ночлега – это лишний вес. Зачем лошадей и верблюдов дурацкими тюками грузить, когда можно на них больше товара увезти. Я, когда вырасту, на всех дорогах гостиницы выстрою.

– Прям на всех? – рассмеялся Ашот.

– Ну, на армянской стороне уж точно.

Араик сел в арбе и огляделся.

– Вижу, вижу! Вон там, внизу, – радостно закричал мальчик.

Дорога повернула, и на фоне горного разлома появилось низкое, вытянутое вдоль дороги, здание из серого камня.

Трамвай качнулся, звякнул на стыке рельсов и медленно подкатил к остановке. «Даниловский рынок», – сообщил металлический голос. Шатер в виде морской звезды напомнил рынок в Руайане, городке на западе Франции, – Ольгин последний тур. До дома еще три остановки, но что-то буквально подбросило ее. Она вскочила и заспешила к выходу. Не успела толком ступить на землю, а трамвай уже отъезжал от остановки, словно боялся, что пассажирка передумает.

«Надо купить самых душистых продуктов, – говорила она себе, – обязательно малину, дыню, квашеной капусты и трав. Много-много трав». Ольга еще не придумала, что будет готовить, но понимала, что иначе, как обилием запахов, обоняние не разбудить.