Спрашивается, как можно объяснить популярность этих его работ? Ответ лежит в непростых процессах развития науки. В частности, в отношениях между научной и учебной литературой. Учебная литература, создаваемая с особой целью, – донести до студентов значимые идеи новой науки, должна опираться на солидный, разработанный учеными теоретический и методологический фундамент науки. Не каждый преподаватель этой дисциплины может быть ученым. Но научные основания дисциплины он обязан знать. Они должны быть разработанными. Однако, когда происходила институционализация культурологии, многие вопросы, касающиеся методологии и теории, оставались открытыми. Сама наука еще не была готовой ответить на все вопросы. Ее институционализация даже опережала ее развитие. Это порождало непростую ситуацию.

Но неопределенность и в понимании предмета, и множество определений самой науки, как ни странно, стимулировало творческие поиски, а они становились причиной интереса к этой дисциплине, что проявлялось не столько в студенческих аудиториях, сколько на многочисленных симпозиумах, круглых столах и конгрессах. Игорь Вадимович был во всех этих мероприятиях в числе первых. Его слушали. Ему было что сказать. Статус преподавателя не мешал ему быть находящимся в постоянном творческом поиске, что присуще выдающимся ученым. Он удачно совмещал и превосходного лектора, и талантливого мыслителя-первопроходца, творца новой науки.

Между тем, любопытно отметить, что Игорь Вадимович вовсе не появился в нашей среде готовым культурологом. Да, собственно, в России до появления интереса к науке о культуре, культурологов никто не готовил. Тем интересней понять, откуда, из каких сфер они приходили разрабатывать новую проблематику. Еще до того, как в России начнется культурологический «бум», Игорь Вадимович уже успел состояться как филолог. Ведь он закончил филологический факультет Пермского государственного университета и получил диплом по специальности «филология». Затем аспирантура на кафедре литературно-художественной критики Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Первые его работы представляют именно филологическое направление. Он давно начал печататься в журнале «Вопросы литературы» и продолжает поддерживать с ним связь до сих пор.

Для понимания логики возникновения и становления науки, которая сегодня связана с его именем, творческая биография Игоря Вадимовича показательна. Однако эта новая наука развивается в разных направлениях, что приводит к расхождению в понимании ее предмета. В том, что в культурологию Игорь Вадимович приходит из филологии есть логика.

В этом проявляется традиция, которую следовало бы проследить в тех исследованиях по истории становления нашей науки, которые когда-нибудь будут написаны. Если они появятся, то, по всей вероятности, в них будет показано, что время возникновения в России науки о культуре совпадает с оживлением в науке той тенденции, что связана с очередной вспышкой позитивизма. Эта тенденция не могла не оставить следа и на гуманитарных науках, в том числе, в их отечественном варианте. Так, например, в искусствознании оживилась традиция, связанная с количественными методами. Она возникла еще в пифагорействе и платонизме и дошла до нашего времени. Математика стала проникать и в психологию, и в социологию. Параллельно появлению первых публикаций по истории и теории культуры развертывается новая волна в социологии, а социология связана с конкретными эмпирическими исследованиями, которые без математики представить невозможно. Иначе говоря, оживление в науке с эпохи оттепели, в атмосфере которой начинались наши научные биографии, связано с высоким статусом естественных наук, что накладывало печать и на гуманитарные науки. Поэт Слуцкий выразил эту тенденцию строчкой «Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне». Через этот соблазн проходили многие мыслители. Гуманитарии часто ориентировались на количественные методы, вообще, на позитивизм.