Иностранцы, в том числе Рашенбергер, многое замечали в Китае. Они давали всему этому свою оценку. При этом исходили из своих прежде всего нравственных представлений и своей системы ценностей.
В целом оказывалось, что иностранцам при знакомстве с Китаем и китайцами пришлось самым внимательным образом присматриваться к порядкам, образу жизни в Китае, к политике властителей Китая внутри страны и в то же время отделять свои наблюдения о внутренней жизни в Китае от своих же представлений и заинтересованности той или иной страны в двусторонних отношениях с китайцами и их государством.
В целом взгляды этих дипломатов являются параллельными и темам, по которым высказываются критические мнения, и расхождению во мнениях, которые возникли, исходя из опроса купцов (анализа всей совокупности сообщений купцов о Китае). Только Андерсон и Абель попытались полностью отрицать какую бы то ни было ценность главных критических соображений людей Запада, когда те осуждали китайцев. Другие, то есть Стонтон, Ван Браам и Дэвис, к сожалению, приняли эти обвинения и относили их либо на счет ностальгии по Кэфэю (романтическое старое наименование Китая) времен своей молодости и юношеского воображения, либо на счет реалистических аргументов относительно универсальности пороков, коррупции и гнета. Некоторые гневно осуждали морально китайцев, что редко встречалось у купцов. Только Тимковский не проявлял эмоций и сожалений ностальгического порядка. Хотя по своему тону работы дипломатов и походили на писания миссионеров, дипломаты и миссионеры различались в главном: даже самый критически настроенный дипломат, за единственным исключением Робертса, выражал великое уважение религиозной толерантности Китая и его религиозного равнодушия (безразличия, индифферентности) (С. 56).
Итак, профессор Миллер считает, что у иностранцев существовали два взгляда: либо великое уважение религиозной толерантности Китая, либо мнение о религиозном равнодушии, безразличии, индифферентности Китая.
Это действительно вопрос, на который либо невозможно найти ответ, либо можно ограничиться поисками ответа. То, что в Китае в 1949 году к власти пришла Коммунистическая партия Китая и она остается у власти почти семьдесят лет вплоть до настоящего времени, показывает, что население Китая оказалось готово либо принять, либо воспринять правление коммунистов с их атеизмом.
Может быть, китайцы всей своей историей, особенно бесконечными войнами, оказались приучены к тому, чтобы заботиться прежде всего индивидуально о себе, своем выживании и существовании, то есть заняты борьбой за жизнь; они приучены равнодушно относиться к религии.
В XIX веке в Китае была большая религиозная война, Тайпинское восстание, но и это скорее была междоусобица в среде ханьцев, хотя и окрашенная в некие цвета христианства, однако при мысли о том, что китайское христианство не подчиняется никакой внешней или иностранной власти или силе.
Повторим, что китайцы заняты прежде всего вопросом о выживании, индивидуальном выживании. Они эгоисты, в том числе и в отношении религии. Они ведут борьбу в индивидуальном, а иной раз и в общем порядке за свою жизнь, за свое выживание.
Случилось так, что в Китае идея высшей силы, идея бога, который выше всего, выше правителя государства, не нашла ни восприятия, ни приятия.
В то же время иностранцы, как это видится в настоящее время, ошибались, принимая отношение китайцев к религии за толерантность. В особенности нынешние власти КПК – КНР стремятся все китаизировать: духовную жизнь, религию, идеологию и даже население других стран. Мысль о сплоченности нации, о главенстве понятия нации, о навязывании нацией Китая своих правил всему человечеству – вот то, что заменяет и подменяет религию в современном Китае. КПК допускает существование религий в КНР исключительно с целью использовать это в качестве рычагов, позволяющих правящей партии контролировать последователей той или иной религии. Пример с фалуньгун, то есть с возникшей отдельно от государства религией, которую власти сначала допустили, рассчитывая использовать и ее в целях строительства социализма, а затем запретили, показывает суть политики КПК в отношении религии.