Я с новым интересом начала рассматривать появившихся девушек, перестав обращать внимание на что-либо другое, не слыша, о чём там завели разговор Николас с Филиппом. Но что-то я не могла догадаться, кто из трёх ликанш украл сердце Рейна. Они были какими-то одинаковыми, как видно, из-за общих звериных черт, прослеживавшихся на их лицах, так что выделить из них какую-то одну, даже подходящую по возрасту, мне было трудно. И никто из них не смотрел в сторону Рейна, чтобы этим дать мне подсказку. Да и вообще, было сложно понять, что притягивает их внимание, ведь глаза девушек блуждали по залу и гостям, словно они были не в состоянии сосредоточиться на чём-то одном. А вот Рейн, как мне показалось, смотрел на блондинку, которая постоянно поглядывала на Филиппа. На вид она…Хотя нет, я её никак не оценю, она выглядит словно оборотень на начальной стадии трансформации, и на неё, как и на всех ликанов, даже неприятно было смотреть. Но вот лицо Рейна приобрело такое странное выражение, словно перед нами снизошла сама Мадонна.

Адам сильнее сжал мои плечи и неожиданно задвинул меня себе за спину, спрятав ото всех. Я от неожиданности удивлённо огляделась, и, увидев, что гости прижались поближе к стене, находясь в таких позах, словно они собираются бежать или драться, встала на цыпочки и выглянула из-за плеча Адама. Обстановка была напряжённой. Хотя напряжённой она была и до этого, так что сейчас она просто раскалилась докрасна.

Николас с Филиппом о чём-то говорили, но говорили очень тихо, младший Штерн с лёгким волнением, смешанным с агрессией, а старший Штерн с презрением и насмешкой. Ликаны стали чуть ближе к своему лидеру и начали совершать ещё больше телодвижений, при этом кривясь так сильно, что можно было подумать, что каждое движение доставляло им поистине адскую боль.

– Не бойся, нас больше, – тихо произнёс Адам, но по его напряжённой спине я поняла, что сложившаяся ситуация заставляет его нервничать.

А нервничать было из-за чего. Охраны в особняке почти не было, а привилегированное общество, которое собирается у Штернов, может только наблюдать за происходящим, и мало кто из них решится дать ликанам отпор, так что, скорее всего, каждый из них будет спасать свою шкуру, ну и шкуру своих родных.

– Так что советую всем ещё раз подумать, на чьей стороне вы хотите оказаться, – громко, словно с вызовом, произнёс Филипп, поворачиваясь в нашу сторону. – Я старший сын Леона, и его наследие по праву принадлежит мне. По крайней мере, у меня больше прав, чем у этого слабака, который выглядит так, словно его смерти медленно способствует его же «партнёр». – Произнеся последнее слово с издёвкой, Филипп бросил надменный взгляд на Мартина. – Ты ему что, чаёк с волчьим аконитом завариваешь?

– Твои издевательства и провокации ни к чему не приведут, – холодно ответил ему Мартин, – К тому же, если ты не заметил, ни тебе, ни твоим новым друзьям, здесь не рады.

– Вы двое разваливаете дело моей семьи, – Филипп раздражённо сжал руки в кулаки и его ликаны застыли в стойке, словно ожидая получить приказ к нападению. – Разве по лицам присутствующих здесь оборотней вам не видно, что они пришли сюда просто из интереса? Да здесь нет и половины представителей семей, которые были верны моему отцу! Вам двоим нужны деньги, а им нужна стабильность, а вы ради наживы и хрупкого подобия власти, не сможете дать им желаемое.

Как интересно слушать такие слова от мужчины, который натравливал своих ликанов на оборотней ради развлечения. Или я чего-то не понимаю?