Предполагаемые пути решения возникшей проблемы у меня тоже имеются. Когда-то я оперировала дочь высокопоставленного руководителя одной из российских специальных служб. Судя по тому, как вся клиника на цыпочках ходила перед женой и дочерью этого товарища, думаю, он серьёзная фигура. У меня есть его визитка, и я собираюсь воспользоваться этим знакомством. Будет идеально, если Полю закроют въезд в нашу страну, и нужные люди намекнут, что стоит обо мне забыть. Естественно, это не единственный мой козырь, которым я хочу воспользоваться. Понимаю, что часть людей, на которых я рассчитываю, откажутся мне помогать или просто выслушают и ничего не сделают, разводя руками. Но я попробую сделать всё, что в моих силах. Воспользуюсь всеми имеющимися у меня ресурсами и возможностями. А далее буду действовать по обстановке.

После принятия решения о временном пробеге мне стало легче. Я успокоилась. Ровно до того момента, пока в ординаторскую не выбежала разъярённая Екатерина Алексеевна.

Начальница нашего хирургического отделения свою должность получила относительно недавно, чуть меньше полугода назад. Но уже очень четко вжилась в свою роль. Интриги, властные нотки и приказной тон стали её неукоснительными спутниками. Я старалась не перечить новому руководству, но в то же время в отношениях с ней поддерживать нейтралитет, что очень не нравилось моим коллегам. Ведь, как и водится во многих коллективах, у нашей начальницы после ее назначения на должность появились активные союзники и недоброжелатели. Последним не нравилось, что посредственный хирург и не очень дальновидный человек взялась ими руководить, и ещё делать это с присущей ей напористостью и авторитарностью.

– Лиля, выйди! – строгим голосом, и без лишних церемоний заявила она.

До неё дошло моё заявление на отпуск. И судя по её жестикуляции и тону она в бешенстве. Хотя я и без этого знала, что такого шага мне наша начальница не простит.

Лиля вопросительно посмотрела на меня, но я ей утвердительно кивнула, и ободряюще подмигнула, давая понять, что всё нормально. Лиля у нас такая активная и бойкая, что и заступаться за меня перед начальницей начнёт. А я не хочу, чтобы она из-за меня портила свои отношения с руководством.

Как только Лиля вышла из ординаторской Катерина встала в угрожающей позе «руки в боки» и проговорила:

– Молоткова, ты что, совсем страх потеряла? КАКОЙ ОТПУСК? Операции плановые. У тебя их знаешь сколько в этом месяце?

– Знаю. Но заявление на отпуск уже подписано, – я развожу руками, чем вывожу начальницу ещё больше. Она очень хотела быть для нас беспрекословным лидером, тем необходимым звеном, без которого никто и шагу ступить не может, а тут такое самоуправство с моей стороны.

– Ты что, совсем нюх потеряла? Чтобы сейчас же пошла к главному, извинилась и отозвала своё заявление об отпуске. Ты меня поняла?! – продолжила раздавать команды наш руководитель.

– И не собираюсь, – спокойно ответила я, скрещивая руки на груди.

– Ты что, не понимаешь, что я тебя в порошок сотру?! После этой выходки как раньше не будет. Сама заявление об уходе по собственному мне на блюдечке принесешь.

– Вы всё сказали? – беспристрастно ответила я, вопросительно поднимая бровь. Я старалась оставаться спокойной и говорила вкрадчиво. Возможно, именно это бесило Екатерину Алексеевну и распаляло все больше. Она видела, что я перед ней не дрожу, и её слова меня не трогают. И это начальнице очень не нравилось.

А что мне боятся? Увольнения? Так меня уже давно в частные клиники приглашали, и не в одну. Репутацию и благодарных пациентов я себе заработала. Могла и раньше из больницы уйти, но моя преданность одному месту и мои моральные принципы, следуя которым, мне хотелось лечить всех пациентов, а не только платёжеспособных, не позволили сделать этого раньше. Но сейчас у меня приоритеты в жизни кардинально поменялись.