Как будто человек попал в неожиданные жизненные обстоятельства и не знает, что со всем этим делать. 

— Садира, — старался говорить мягким голосом, чтобы она расслабилась.
Не помогло. Пришлось обнять ее и прижать к груди, поглаживая по голове. 

Девушка замерла, затем запрокинула голову вверх, будто проверяя не играю ли я с ней. 

Я снова поразился. Несмотря ни на что, она старалась выглядеть достойно и сохранить лицо. Губы сами потянулись, и я, закрыв глаза, коснулся ее. Она ответила. 

Сложилось впечатление, что после всего между нами произошедшего, сейчас случился первый поцелуй. Горячий. Ее губы на ощупь были мягкие и тёплые. Я начал неторопясь. Втягивая по очереди то нижнюю, то верхнюю губу и слегка лаская языком. Ее тело прижалось сильнее. А когда нежная ладонь коснулась шеи, обвивая, не удержался и поцеловал глубже. Мне не хотелось открывать глаза. Одни ощущения. Невероятные! Сладкие! Утягивающие в пропасть желания. 

— Садира, — оторвавшись через силу, сказал я, — ты не должна, если не хочешь. 

Но она не отпускала, крепко прильнув к груди. 

Я снова завладел ее губами. Казалось,  большая близость просто уничтожит. Безумно захотел эту девушку. Целиком. Чтобы она принадлежала мне вся. 

Стоило ей провести рукой по груди, я внезапно увидел мир другими глазами. Обоняние обострилось до предела. Звуки обрушились на голову, смешиваясь в одну громкую какофонию. Картинка приближалась и отдалялась, то приобретая четкость, то расплываясь перед глазами.

— Вам плохо? — голос девушки словно осязаем, его можно попробовать на вкус.

— Арсей! — низкий знакомый бас резал слух. 

Я до треска сжал кулаки и все прошло.

Внезапно. Будто ничего не случилось.

— Раул? Что ты тут делаешь? Мы ожидали тебя к завтрашнему вечеру. 

Позади нас стоял мой дядя вместе с Элиотом. Его лицо выражало крайнюю степень недовольства.

— Я прибыл пораньше. Это кто?

Брат ответил первым.

— Моя рабыня, — возвестил Элиот, недовольно щурясь. 

— Арсей, где ее ошейник? 

Мой дядя выглядел грозно. Несмотря на то, что являлся родным братом отца, они были очень разные. 

Темный острый взгляд  проникал в самую глубину сознания. Он не знал пощады. Иногда мне казалось, что не знал никаких человеческих чувств, чем наводил ещё больший ужас на людей. Только не на Садиру. Она скрестила руки на груди и смотрела в упор. Это очень плохо. Я тут же встал между ними, закрывая ее полностью спиной.

— Понятия не имею. Элиота спроси.

Элиот недобро улыбнулся.

— Девка провинилась. Получила плетей. Обязана была вернуться к Гардею и получить ошейник назад, но этого не сделала, — Элиот пытался разглядеть девушку, но я не двигался.

— Значит, Гардей и виноват, — отметил я.

— Вы оба! Совсем страх потеряли?! — дядя перешёл на рычание. — Особенно ты! Арсей! Такое важное событие! А ты болтаешься с продажной девкой! 

Мне тяжело удерживать себя, сущность дракона претит, выслушивать подобное. Все существо требовало вступить в схватку. Но разум останавливал. На кону слишком высокая ставка. Он прав. 

Дядя вытащил из кармана чёрный ошейник, и отодвинув меня, застегнул его на шее Садиры.

— Теперь сука, будешь молчать. И никто не снимет кроме меня. Твоя работа состоит в другом. Забыла? 

Садира просто кивни. Но нет, она вырвала подбородок из его захвата. Раул занёс руку для удара. В последнюю секунду успел ее перехватить.

— Может, меня ударишь? Это я ее сюда привёл. Я разрешил находиться без ошейника…

Он прервал меня, выдирая руку.

— И ты заставил ее дерзить господам? Мальчишка! Как ты меня достал! Как жаль, что истинная досталась жребием судьбы тебе! Я не уступлю правление Серым  драконам! Это тебя и спасает!