Покачивание становится все более мягким, движение кареты равномерным, поэтому меня окончательно уносит в сон, наполненный страшными картинами того, что произойдет с моей сестрой, того, как она указывает на меня пальцем и обвиняет меня. А потом кошмар будто смывает теплой волной, и вот уже передо мной мерцают медовым блеском золотые глаза песца.

— Тпр-ру! — слышится крик с козел, и карета останавливается.

Прихожу в себя свернувшейся калачиком на полу. Прямо передо мной — пятно солнечного света. Уже утро? С трудом пытаюсь разогнуться и вернуться в сидячее положение. Жутко хочется пить, а живот просто-напросто скручивает от волнения.

Два поворота ключа в замке. Ну что… Суда не будет. Помилования тоже. Надеюсь, казнь будет быстрой.

Сердце отчаянно бьется в страхе и нежелании поверить, что еще немного, и оно остановится уже навсегда.

Дверь распахивается, и в карету врывается поток света, заставляющий меня зажмуриться.

— Выходи, — командует голос гвардейца.

Да я бы рада, но за всю поездку у меня так онемели руки и ноги, что я не то чтобы выхожу… Я выползаю. Пытаюсь сделать шаг вперед, нога подворачивается, и я падаю.

Прямо в сильные мужские руки, которые уверенно успевают меня подхватить и даже поставить вертикально. Поднимаю глаза, чтобы встретиться с уже знакомым мне взглядом.

Тягучий гречишный мед. И такой же сладкий дурманящий запах. А еще ощущение безграничной власти и силы, которой хочется подчиняться.

— Ну здравствуй, беглянка, — низким, чуть хрипловатым голосом говорит оборотень. Тот самый, который был с драконом.

Керни

Эйра

2. Глава 2. Вы любите чабрец?

Оборотень не спешит разомкнуть объятия. А меня накрывает странной волной тепла. Ощущения, как будто я, вернувшись домой с мороза, села у печи и обернулась пушистым пледом. Хорошо, уютно, так, как будто так и должно быть.

Забываюсь в своем желании раствориться в этих ощущениях, но мне помогают вспомнить, где я и кто. Оборотень дожидается, пока я найду равновесие и отступает на шаг, пряча руки в карманы.

— Эйра Виори, — строго, чеканя каждый слог, говорит гвардеец. — Вы приговорены к смертной казни за измену вашему лорду, Николасу Сайланду.

Сердце подскакивает к горлу, я в страхе оглядываюсь: что меня ждет? Дыба? Гильотина? Виселица?

Где-то на периферии сознания проносится мысль, что я вообще не помню, чтобы на территории клана Сайланд хоть раз, хоть кого-то казнили. Отмахиваюсь от этой мысли, потому что, если до этого не было, не значит, что не будет сейчас.

— Но Его Величество, Керниол Пятый избавляет вас от этой участи, — продолжает гвардеец. — С этого момента вы, как военный трофей, — подданная Керниолии, и вашей жизнью распоряжается он.

Гвардеец отдает честь, захлопывает дверцу кареты, в которой меня везли, и, щелкнув вожжами, трогается с места. Слышится тихое поскрипывание колес и стук копыт по вытоптанной колее.

И… Что? Это все? Смотрю вслед удаляющейся карете, за которой облаком поднимается пыль, и понимаю, что все… Пути назад нет совсем.

Нет прошлой меня, есть военный трофей жуткого, опасного оборотня. И как он распорядится мной — не известно.

От этой мысли становится настолько не по себе, что даже тошнота к горлу подкатывает. Мару… Моя маленькая Мару, что с тобой будет? Как мне тебя спасти?

— Ну что, беглянка, идем, — выводит из размышлений чуть ироничный мужской голос.

Оборачиваюсь. Внутри все скручивает от страха, когда я смотрю на оборотня. Так значит, сам король? Тот самый?

Именно такой, каким я его и запомнила: широкоплечий, с военной выправкой, мощными руками, волосами цвета зрелой пшеницы и… согревающей улыбкой.