* * *

К новому дому ехала в полном одиночестве.

Сидя на обитом кожей сиденье, стискивала плечи ладонями и внутренне себя успокаивала. Под ногами темнел маленький саквояж, который элинорцы дозволили захватить из родительского особняка. Никто из окружения мужа не пожелал составить его молодой супруге компанию. Вежливо помогли устроиться, захлопнули дверцу и исчезли из поля зрения.

Карета мягко покачивалась на широкой дороге, изредка подскакивая на ухабах и кочках. Оттянув тонкую занавеску пальцами, с чувством полного опустошения я наблюдала за проплывающими мимо лесистыми холмами и пологими низинами.

О родине мужа я знала исключительно из рассказов послов и учебных путеводителей, составленных за последние десять лет – сразу после подписания меж нашими народами мирного соглашения. Холмы, лесные массивы, редкие долины с призрачной линией горизонта вдалеке неумолимо тонули в сгущающемся вечернем мраке.

Процессия из трех карет и десятка всадников растянулась на целую лигу. Я слышала разговоры драконов, стук копыт, шелест колёс по отсыпанной гравием дороге. Где-то там, в седле – гордый и неприступный ехал Демиан Нейман. Обо мне за все четыре часа поездки супруг не вспоминал.

Тяжелые, испещренные трещинами стены из серого камня возникли спустя еще десять минут пути. Сердце невольно заколотилось от ужаса и неприятия. Свою жену генерал-дракон повез не в городской особняк, расположенный неподалеку от Императорской резиденции, а в старинный загородный замок, где по брачным законам Элинора мне надлежало прожить всю оставшуюся жизнь.

Величественное строение возвышалось на искусственной насыпи, и было огорожено монолитной каменной оградой. С одной стороны простиралась холмистая местность, с другой торчал обломок скалы, а за ней – обрыв; где-то неподалёку шумела река.

Покусывая губы, я изучала старинный замок: башни, переходы, витражные окна, донжон и с горечью понимала, что никогда не приму это ужасное, темное и мрачное место. Как муж-дракон не примет меня. Стараясь чаще и глубже дышать, сообразила, что процессия вкатилась в широкий внутренний двор, после чего громоздкие главные ворота из темного металла с гулким лязгом захлопнулись.

Сейчас я была словно натянутая струна. На улице давно стемнело – вязкая темнота салона давила, еще больше усугубляя мое нервное напряжение и зияющую в душе пустоту.

Неожиданно дверца распахнулась, и раздался незнакомый, низкий мужской голос:

- Леди, позволите вам помочь?

В сумерках у кареты стоял незнакомый дракон с протянутой ко мне широкой ладонью без перчатки. Видимо, кто-то из охраны генерала.

- Да, благодарю, - прошептала, стараясь держаться в окружении надменных хищников смело и уверенно, не уронив чести людского народа.

Вот только когда наши пальцы соприкоснулись, все-таки вздрогнула. Правда, сразу нашла в себе решимость опереться на драконью ладонь и, наконец, покинула темный неуютный экипаж.

Внутренний двор тонул в синей дымке. Отблески ламп почти не освещали пространства и, полагаясь на нового провожатого, придерживая тяжелый подол пальчиками в ажурной перчатке, я нехотя двинулась к громаде замка.

- Ваши покои, госпожа, - проводив по темным, пустым коридорам на второй этаж дракон оставил меня на пороге жилых апартаментов, откланялся и исчез.

Следом за нами шел слуга, доставивший мой саквояж, и вскоре он тоже пропал.

Устало подперев собой дверь, шумно выдохнула, чувствуя себя загнанной в клетку львицей.

Покои были роскошными. Широкая кровать с балдахином, пуфики, диванчики и кресла. Чайный столик, шкафы с дорогой женской одеждой. Оглядевшись по сторонам, я долго стояла с закрытыми глазами, а потом прошлась по комнате. И вот минуло уже два часа. Я с остервенением пинала подол подвенечного платья и шипела ругательства. Стягивать его с фигуры пришлось самостоятельно. Никто из слуг не явился помочь своей новой госпоже.