Мишель стоял на расстоянии метров пяти от нас. Судя по тому, как он сжимал пальцы в кулаки, отчего они становились белого цвета, и на его лице ходили желваки, он слышал разговор.

– Месье… Мишель… – заикаясь, проговорил Илья. В один момент вместо наглого и напыщенного грубияна, перед нами предстал нашкодивший школьник.

Обстановка была настолько накаленной, что казалось, я кожей чувствую, как в воздухе летают разряды… 

– Ты что-то имеешь против того, что девушка меня… как ты выразился… «охмурила»?

– Н-нет. Я не знал, что речь идет о нашем уважаемом госте…

– Меня больше всего волнует др-р-ругое. Как ты её назвал, щенок? – Мишель медленно шёл в сторону Ильи, а тот всё сильнее пригибался, понимая, что бежать от разгневанного волка, тем более альфы, бессмысленно.

То, что в речи Мишеля отчетливо слышалось рычание, говорило о том, что его волк близко, и он себя еле сдерживает. Илья молчал, глядя в пол.

– Я тебя спр-р-рашиваю! Ты кого подстилкой назвал? Мою истинную пару?

Илья вздрогнул как от удара, понимая, что сильно попал. И за обычную пару волк заступится, а вот за оскорбление истинной и вовсе может порвать.

– Простите. Я на эмоциях. Я не сдержался.

Мишель подошел впритык к Илье, и я увидела на его пальцах острые когти. Кисти частично трансформировались. Илья, конечно, мерзавец, и в данный момент его трусливая реакция очень порадовала моё самолюбие. Это стоило увидеть. Но вот доводить до крайних мер я не хочу. Не хочу, чтобы из-за меня он пострадал. Почему-то мне даже жалко его сейчас стало.

– Мишель, не нужно, не трогай его, – попросила я.

Французский альфа посмотрел на меня злым взглядом, и рычащим голосом спросил:

– Что между вами было, что ты так за него заступаешься?

А после своего вопроса он схватил за горло Илью, отрывая его ноги от земли. Илья хрипел, болтая ногами, и пытаясь руками ослабить захват.

– Ничего. Ничего не было!

– И поэтому он здесь пытался тебя лобызать?

Напряжение зашкаливало. Вот как можно остановить разъяренного оборотня? Что делать? Илья уже хрипел, а Мишель как будто этого не слышал.

И я сделала в этой ситуации то, что считала единственно верным способом успокоить взбешённого оборотня. Подошла к Мишелю, который в ярости сжимал горло противника. И обняла его руками со спины, приговаривая:

– Тише, тише… отпусти его. Не стоит о него марать руки. Ты же знаешь, что на самом деле между мной и им и быть ничего не могло. Я сумку собрала, завтра еду с тобой во Францию.

Пальцы на руке блондина разжались, и Илья с грохотом упал на землю. Пригнулся, не вставая. Лишь рукой растирал себе шею, мельком из-под опущенных ресниц подглядывая за нами. А Мишель вначале обнял своими руками кисти моих рук, прерывисто дыша. Затем медленно повернулся ко мне лицом, спрашивая:

– Тебя никто не учил, что к разозлённому оборотню со спины подходить нельзя?! Я же мог тебя поранить!

– Но ведь не поранил?

Он подушечками уже своих нормальных, человеческих пальцев, погладил мои скулы. Наклонился к моей макушке, и резко втянул в себя мой запах.

– Не поранил. Волк не позволил. И это еще раз подтверждает, что ты моя истинная пара. До сих пор не веришь?

– Нет.

– Упрямица моя.

Я попыталась отстраниться от него. И Мишель позволил мне это сделать, но с явной неохотой. Затем он поднял с пола мою сумку. Вторую руку протянул мне:

– Пойдем.

Не очень мне хотелось идти с ним за ручку, как влюбленные. Но всё то, что происходило здесь до этого, не позволило ему отказать. Вложила свою руку в его, и мы пошли с ним в дом альфы.

Как только вошли в дом, я отдернула свою руку. Мишель ничего не сказал на этот мой жест. Он провел меня в выделенную мне комнату, и поставил сумку на пороге. Возникла неловкая пауза.