– Ц! – одна из приближённых вскинула палец. – Что у вас за манеры, девушки?

– Новенькие. Всему учить надо, – качает головой другая и снимает с высокой этажерки гроздь винограда. – Первое и самое сладкое угощение всегда получает достойнейший из мужчин.

Она срывает одну из ягод, зажимает губами и тянется к лицу императора. Я в ужасе наблюдаю, как виноград скрывается, и мужчина дарит цветку ленивый, но глубокий поцелуй.

Спешно отвожу взгляд. Что-то мне расхотелось есть.

– Я тоже хочу, – тянется к нему другая.

Император срывает ягоду, зажимает в пальцах и протягивает ей. Девушка обхватывает запястье, глядя ему в глаза, затем высовывает язык и лижет пальцы, потом уже накрывает полными губами виноградину.

Что-то мне совсем нехорошо. И вот такого поведения от меня ждут? Руки облизывать?

Прячу под столом кулаки, пытаясь не обращать внимания на то, как ещё несколько девушек забирают виноград похожим способом. Смешки становятся тише, голоса глубже или переходят в шёпот. Боги, здесь так душно.

Мне почему-то казалось, страшнее, чем ректор, внезапно подошедший сзади и поймавший в кольцо своих рук уже ничего не будет. Я ошибалась. Забыла слухи, которые долетали даже до нашей деревушки.

Мерзко. Грязно. Магда тоже получает угощение, подражая другим девушкам. Я сижу через стол от всего этого, а меня передёргивает так, будто я участвую. Почему они это делают? Только ради красивой жизни?

Боги… Голова кружится.

– Инга, сладкая, в чём дело? – обращается он ко мне.

Твою ж ма-а-ать…

– Ни в чём, – хрипло выдыхаю я.

– Ох, милая, прости, – в его голосе противно липкое возбуждение. – Я увлёкся девочками и совсем не приласкал своих новеньких фиалочек.

Вот спасибо. Это был лучший из подарков.

– Возьми, – он срывает последнюю виноградину с ветки и тянет ко мне через стол. – Эта, только для тебя.

Я не сдерживаю нервного смешка.

– Нет, спасибо, – сглатываю обжигающую горечь, подступившую к горлу. – Я не голодна.

– Императору не перечат, – упрекает меня кто-то. – Его благодарят за дар.

– Благодарю! Но я не голодна.

Цветник перешёптывается будто клубок змей. И мне совсем не нравится взгляд, которым император меня изучает.

– Знаешь, я думаю, твой магический потенциал нужно проверить прямо сейчас, – император хлопает по своему колену и ухмыляется.

Меня словно ледяной водой окатывает. Серьёзно что ли?! На на него сесть? А чего не повыше сразу?

Другие цветы поворачиваются и с равнодушием смотрят на меня. Глаза пустые.

– Все вон, – резко произносит он, не отрывая взгляда от меня. Будто охотничий пёс, взявший след. – Этеринга, ты останешься.

Едва за девчонкой закрылась дверь, в груди заныло гадкое чувство, будто теряю что-то очень важное.

Но утратой чего?

Бросаю ещё один взгляд на дверь, возвращаюсь в кресло, отпиваю кофе и морщусь. Остыл. Можно, конечно, подогреть, но я не стану. Второй раз вкусным он не станет. Отставляю кружку и беру бумагу, как вдруг дверь без стука открывается.

Внутрь входят двое имперских стражей, один остаётся в приёмной, второй идёт в кабинет и, убедившись, что я не прячу по углам врагов, подаёт сигнал. Лениво поднимаюсь и успеваю обойти стол, прежде чем в кабинете появляется император.

– Алистар, – он разводит руками в жесте, похожем на приглашение обняться, но не являющемся таковым. – Давно не виделись.

– Две декады, – даже не пытаюсь подавить в голосе иронию. – Я ждал вас к вечеру.

– Я освободился раньше, и мне уже не терпится взглянуть на свежие цветы. Сколько в этом году?

– Трое.

– Не слишком много. Неужели в нашей империи закачиваются приятные глазу девицы?