Амира… принцесса… Необычное имя для простолюдинки. Впрочем, для каждой матери её дочь принцесса, а Летта слишком долго проработала во дворце и могла невольно подхватить эльфийскую привычку давать детям пророческие или «говорящие» имена.

Пролистав досье до конца и не найдя больше ничего интересного, задержался на портретах. Первый – Ами в возрасте десяти лет, приютский снимок за пару недель до того, как в ней проснулась магия альезы. Здесь она была невероятно похожа на мать, такая же солнечная, с непослушными кудряшками, милейшими веснушками и пронзительно-синими глазами. Свет от её улыбки согревал даже сквозь экран коммуникатора, я сам не заметил, как улыбнулся в ответ.

Следующий снимок разительно отличался от первого. Годы обучения в МШИ не прошли даром. И если в десять лет Амира напоминала солнечного зайчика, в двадцать – скорее походила на наёмницу из Диких земель.

Гибкая, как ивовая ветвь, по-своему красивая, не смотря на белые как снег волосы, сероватую кожу и серебряные глаза. Она словно потеряла все краски, превратившись из осенней фэйри в духа зимы. Колючего, закрытого, не желающего ни с кем делиться своим теплом. В её глазах больше не было света, только настороженность.

– Рр-а-аргх! – Дари растерянно рыкнул.

По фотографии невозможно определить – это она, наша беглая пара или нет, но невольной симпатией к мышонку дракон проникся сразу. Как и я.

Понять бы ещё, как девчонку затянуло в омут придворных интриг?

В том, что вчера именно она заменила Мишель во время венчания, я не сомневался. Появление Сореля и странности, после этого посыпавшиеся как из ведра, развеяли последние сомнения.

Скорее всего, Мишель подделала татуировки, пока я был без сознания, а Дари впал в магический сон. Затем они с отцом наняли альезу и договорились со жрецами провести обряд в лазарете. Меня же эльфийка мощно приложила флёром, воспользовавшись тем, что из-за ранения я временно потерял иммунитет к подобным воздействиям.

На что она рассчитывала и как долго собиралась водить меня за нос, другой вопрос. Похоже, расчёт был на то, что я не захочу устраивать скандал и бросать тень на собственную репутацию.

Вот только… появление настоящей истинной всё усложнило.

Вначале я сомневался, но после того, как во время поцелуя с Мишель у меня открылось кровотечение, а дракона внезапно стало воротить от одного её присутствия – окончательно убедился в том, что на церемонии была не Валентэ.

К той девушке меня действительно тянуло до помутнения в голове. Когда она сбежала, в груди словно образовалась дыра, и Мишель не могла её заполнить, как ни старалась.

– Срочные новости! Срочные новости! – сквозь приоткрытое окно донёсся истошный вопль газетчика. – В деле об ограблении Первого советника появились подозреваемые…

Я невольно поморщился. Инкуб усердно раздувал фарс с похищением фамильного амулета, хотя в его доме стояла такая защита, что проще было украсть особняк вместе с фундаментом и после разобрать по кирпичику на тролльих болотах, чем незаметно вынести из него хоть свечной огарок.

Содействовать следствию советник не спешил и извивался ужом, уходя от прямых ответов. Зато настоял на закрытии выезда из столицы в разгар торгового сезона, создав море проблем таможенникам и Драконьей страже.

За пару часов у центральных ворот собралась толпа купцов. Если к вечеру границы снова не откроют, придётся перекинуть туда часть гвардейцев во избежание массовых беспорядков.

Кого же ты ловишь, Сорель? Ради кого поднял на уши всю столицу и так рискуешь?

Взгляд невольно соскользнул на фотографию Амиры. Мои агенты сообщили, что инкуб на протяжении десяти лет посещал МШИ, подбирая себе альезу, но лишь в этом году впервые появился в списке участников аукциона.