"Ну что же, придётся лично навестить эту смелую особу и узнать цель её приезда".
*
Тёть Зина явилась ни свет ни заря.
Есения только успела умыть заспанного Ивэна и устроиться с ним во дворе под старой грушей с тарелкой рисовой каши, приготовленной заботливой бабушкой.
    -    Доброе утро, Есенька, - елейно проворковала соседка, по-простому, без приглашения усаживаясь за стол и с нескрываемым любопытством изучая ребёнка. Вчера у неё не получилось забежать по-соседски "на пять минуточек", и женщину буквально разрывало от нетерпения узнать всё из первых уст.
    -    Здрасьте, тёть Зин, - лениво отозвалась Есения, в душе посмеиваясь над попытками соседки придать своему лицу сдержанное выражение и не наброситься сразу же с расспросами. - Как у вас дела? Давно мы с вами не виделись. Как дядь Петя?
    -    Ой, да всё по-старому, Есь. Какие такие у нас могут быть дела? Вчерась мой утащил поливную бочку, да спрятал, паршивец, хотел в Петропавловке сдать на лом. Представляешь? Новую бочку! Пришлось бегать, искать. Всех его дружков оббегала, умаялась вся. А сегодня собирала клубнику и вспомнила, что Людка забегала коляску спросить и обмолвилась - с дитём ты приехала. Вот я и подумала - занесу ягоды-то дитю. Витамины, сама понимаешь.
"Ага, вспомнила она, как же! Наверное, ночь не спала, ждала утра, чтобы разузнать всё скорее".
    -    Спасибо, тёть Зин, не нужно было. У бабушки тоже клубника хорошо уродилась.
    -    Ничо-ничо, всё съестся. Это ж не городская парниковая, а своя, с любовью выращенная.
Женщина подвинула небольшой контейнер с ягодой в центр стола. Ивэн меланхолично посмотрел на новое лицо в своём окружении и отвернулся. Ягода его не заинтересовала и, судя по "энтузиазму" в поглощении каши, он вообще запланировал на сегодня разгрузочный день.
Есения его понимала - после вчерашнего бабушкиного хлебосольного застолья, она бы и сама с удовольствием заменила кашу кефиром.
Бабушка, словно почувствовав, что о ней думают, появилась на крыльце дома с большим блюдом блинов. Есения вздрогнула, представив обстоятельное чаепитие с калорийным угощением, и пожалела, что так рано вышла из своей комнаты. Валялись бы с Ивэном в кровати до обеда, листали старые книги, смотрели телевизор. Красота же? Настоящее отпускное "ничегониделание". Но поздно сожалеть - показались на глаза бабуле - сами виноваты. Теперь сидите и ешьте.
    -    Привет, Зин. Ты молодец, как раз к столу. Сейчас чайник принесу.
    -    Привет. Давай помогу, вместе будя сподручнее.
Женщины за считанные минуты накрыли стол и уселись теперь уже все вместе. Есения попивала пустой чай, Ивэн мусолил основательно потрёпанный блин, а Зинаида издалека прощупывала почву:
    -    Хорошо у нас, правда, Есь?
    -    Очень. Тишина, покой, а воздух какой! 
    -    А что ж тогда одна приехала? Папа Ванькин не захотел или работает, может, а?
Зинаида выпустила, наконец, из себя давно мучающий её вопрос и теперь с восторгом наблюдала, как на лицах соседей появляется растерянное выражение. Впрочем, Есения быстро пришла в себя и, усмехнувшись, перебила ахнувшую бабушку Люду.
    -    Понятия не имею, чем занят Ванин папа.
    -    Есь, - начала было бабуля, но запнулась, остановленная взмахом руки и хитрым взглядом внучки.
    -    Как это? - не поняла Зинаида. - Вы что же, выходит, не спросясь уехали?
    -    Выходит - не спросясь...
    -    Да как же? Да разве можно? Волнуется батька, наверное.
    -    Уж вам ли не знать, Зинаида Петровна, что не все отцы хорошие? Не все любят и ценят свои семьи, а кое-кто может и жену поколотить, и ребёнка.