- Добрый. А вы к кому едете? - мужчина ответил и нахмурился, склоняясь ниже.
- К бабушке.. - Есения растерялась, наблюдая за странными действиями незнакомца. Казалось, ещё чуть-чуть и он прижмётся лицом к стеклу водительской двери.
Два его сослуживца тоже подобрались вплотную и теперь все мужчины сгрудились возле её двери и нависали, тесня друг друга плечами.
- Вы не могли бы выйти из машины? - попросил один из военных.
- З-зачем это? - Выходить совсем не хотелось, и вся эта ситуация начала сильно напрягать Есению.
Мужчины переглянулись, обменялись кивками, двое из них развернулись и скрылись в домике. Остался лишь тот, который подошёл первым, но и он сделал несколько шагов назад.
- Выйдите, пожалуйста. Это простая формальность, вам нечего бояться. Мы охраняем посёлок и нам нужно посмотреть, что у вас в багажнике.
Есения выдохнула.
"Вечно мне мерещится всякая ерунда на ровном месте. Они всего лишь выполняют свою работу, а я их уже в маньяки записала. Ведь у нас даже при въезде на парковку торговых центров просят открыть багажник".
Вынула ключ из замка зажигания, открыла дверь и вышла из машины. Подняла крышку багажника и жестом показала - иди, мол, смотри. Мужчина подошёл ближе, заглянул в забитое сумками пространство и поинтересовался:
- В гости?
- Да, к бабушке.
- Надолго к нам?
- Как получится, - неопределённо повела плечами Есения. В салоне завозился и захныкал Ивэн. - Простите, всё в порядке? Я могу ехать?
- Сын? - с улыбкой спросил мужчина, но глаза его при этом выражали совсем другие эмоции, от которых Есении стало не по себе. Колючий, испытующий взгляд буквально полоснул по натянутым нервам и девушка непроизвольно опустила плечи, съёживаясь и отступая от мужчины.
- Мне пора, - пробормотала девушка, захлопнула багажник и, замирая от страха, спряталась в машине. Поворачиваться спиной к странному охраннику было неприятно, но не пятиться же задом?
Шлагбаум медленно поднялся, открывая путь к деревне и Есения сразу же тронулась с места, а мужчина так и остался стоять посреди дороги, провожая автомобиль задумчивым взглядом.

***

- Бабуль, а что у вас тут за военные появились?
После получасовых причитаний и восторгов принимающей стороны, Есению с Ивэном усадили за стол и теперь усиленно угощали "в-городе-таких-не-бывает" пирогами, "где-вы-ещё-такую-попробуете" крольчатиной и прочей домашней едой. Бабушка Люда отобрала протестующего Ивэна у внучки, устроила у себя на коленях и, не забывая нахваливать каждый кусочек, кормила мальчишку.
- Смотри, Ванечка, какая картошечка! Чистый мёд! Своя уже, молоденькая, можно прям с кожурой есть. Ну что ты ворочаешься? Ишь, ворочается он! Я эту картошку в апреле ещё под плёнку сажала, чтобы, значит, поскорее молоденькой полакомиться. Давай ешь, дитина. А то ишь, светишься весь, прям прозрачный. Не кормили тебя совсем, а?
Ивэн хлопал глазами, разглядывая незнакомую странную женщину, и страдальчески косился на смеющуюся Есению.
- Ты лучше не перечь бабушке Люде. От неё ещё никто голодным не уходил.
Ивэн, безапелляционно наречённый баб Людой "Ваняшкой", хоть и без восторга, но рот послушно открывал.
- Вот молодец! Кушай, Ванечка, кушай.
- Ба, так что там с военными?
- С какими военными? - бабушка промокнула льняным полотенцем "Ваняшке" рот и умильным голосом спросила: - А компотик будешь? Вчера наварила пять литров из сушёной вишни. Будешь? - И, не дожидаясь ответа, налила в большой двухсотграммовый стакан густо-красный ягодный настой.
- Да у вас тут на въезде, в лесу возле станции КПП поставили. Шлагбаум, будка, охрана. И, пока ехали к тебе, на соседней улице, возле магазина видела двух незнакомых мужчин. По виду военные. Ну знаешь, выправка строгая, да и сами... строгие какие-то.