Иззи перевела дыхание и дернула дверную ручку. Дверь оказалась заперта.

– Нет, зря мы это затеяли. – Аликс повернула назад, к дому.

Но Иззи схватила ее под руку и потянула к боковой стене.

– Может, мы хотя бы увидим его спальню, – прошептала она. – Или кабинет. Или…

– Сколько тебе лет?

– Сейчас я чувствую себя так, словно мне четырнадцать.

Аликс отступила на шаг.

– Не следует этого делать… – Она вдруг замерла, глаза ее изумленно округлились.

– Что там? – воскликнула Иззи. – Пожалуйста, скажи, что это не призрак. Я читала, что Нантакет так и кишит привидениями.

– Там горит свет, – прошептала Аликс.

– Он оставил свет включенным? – Иззи отошла подальше и вытянула шею. В глубине комнаты она различила настольную лампу; такие обычно укрепляют над чертежным столом. – Ты права. Думаешь, у него домашняя студия? Ты и теперь скажешь, что нам не стоит входить?

Аликс уже стояла возле окна, пытаясь его открыть. Рама легко скользнула вверх.

– Термоизоляционное стекло, двенадцать на двенадцать, Андерсон, Южная Каролина, – пробормотала она и, подпрыгнув, пролезла внутрь, предоставив Иззи забираться в окно самой.

Оказавшись в доме, Аликс быстро огляделась. В тусклом свете, проникавшем из кухни, она смогла рассмотреть большое помещение, служившее одновременно гостиной и столовой. Оно выглядело довольно уютно, но Аликс хотелось найти источник света наверху. Она поспешно взбежала по лестнице, открыла правую дверь и увидела комнату с окнами на три стороны. Она тотчас представила себе, как должно быть красиво здесь в дневное время, когда все залито светом. На дощатом полу лежал потертый ковер, а под окнами стоял старинный чертежный стол, должно быть, эдвардианских времен. Рядом с ним помещался низкий комод, на крышке которого были разложены чертежные принадлежности. В эпоху компьютерных технологий и систем автоматизированного проектирования удивительно было видеть чертежи, выполненные от руки с помощью карандаша, пера и туши. Аликс потрогала цанговые карандаши, разложенные в строгом порядке по жесткости грифеля, от самого твердого к самому мягкому. Здесь были трафареты, кисти и рейсшина. Но кульмана Аликс не заметила.

Стена справа пестрела рисунками и чертежами. То были проекты малых архитектурных форм, не домов, и каждый поражал совершенством замысла и исполнения. Два эллинга, домик для гостей, детская игровая площадка. Три проекта гаража висели рядом с эскизами садовых построек. Рисунки и чертежи покрывали почти всю стену, не оставляя свободного места.

– Прекрасно, удивительно! Великолепно, – прошептала Аликс. Она отступила назад, к дверям, чтобы оглядеть стену целиком. Эта комната походила на храм, на святилище. – Могу поспорить, он никого сюда не впускает.

Больше всего Аликс удивило их с Джаредом сходство в творческих замыслах. Она твердо верила, что даже в самых мелких предметах скрыта красота, которую следует отыскать и раскрыть. Изящество мыльницы не менее важно, чем великолепие особняка.

– Ух ты! – воскликнула Иззи у нее за спиной. – У меня снова такое чувство, будто я перенеслась на много лет назад. Это похоже…

– На корабельную каюту?

– Да, напоминает декорации к фильму. Это каюта капитана.

Аликс обвела глазами комнату, стараясь запомнить, вобрать в себя все, каждую мелочь. Здесь повсюду стояли старинные вещи. Ее взгляд задержался на осколке фарфора с надписью «Кингсли». Угол занимала деревянная резная фигура русалки, украшавшая когда-то нос корабля. Выцветшая от ветров, дождей и соленых морских брызг, она, должно быть, избороздила немало морей.