Вдруг край синего неба потемнел, а солнце спряталось за черную тучу, которая превратилась в морду кота. Тот сверкнул желтыми глазами, и из них полетели молнии. Ксюша сжалась в испуге и прильнула к Алексею, а тот крепко ее обнял и загородил своей спиной, куда молнии и попали. Алексей застонал, но Ксюшу не отпустил, лишь упал на одно колено и сжал зубы. Прошептал: «Не бойся. Мы ис…»

Чертов Кирилл разбудил на этом месте.

- Уйди, - зло прошипела Ксюша, вырываясь и загораживая губы ладонью. Почувствовала, что «дорогой», сидя рядом, шарится под пледом, пытаясь расстегнуть ей брюки, и схватила за эту руку. – Я же просила тебя собрать вещи и уйти, - оттолкнула Кирилла и резко встала.

- Ну-у, Ксюх, ты серьезно? – Кирилл изобразил умильную улыбку сытого суслика, которая надевалась на лицо при извинениях и на которую Ксюша всегда велась, прощая через какое-то время. – Я ведь уже объяснил, что Алиса…

- Я слышала, кто такая Алиса, - перебила его Ксюша и посмотрела на часы, отметив, что как раз успеет помыться, позавтракать и собраться на работу. – Тебе пора, - направилась в ванную.

В этот момент Кирилл вскочил с дивана и схватил ее за руку. Дернул к себе и прижал за талию второй рукой. Снова полез целоваться, с силой вжавшись в губы. А зря! Это еще больше разозлило Ксюшу. Она вывернулась и залепила ему пощечину, а затем добавила и второй рукой.

Сначала Кирилл опешил, выпучил глаза, а затем вспыхнул такой ненавистью, что Ксюша испугалась, что он сейчас ее ударит. Она никогда не видела своего парня таким. Взбесившимся и страшным. Его голубые глаза потемнели, зрачки расширились, что еще больше добавляло им темноты, которая внезапно вылезла наружу. Будто в душе Кирилла творился ад. Еще секунда, и он бы, наверное, пригвоздил Ксюшу кулаком к стене, но сдержался. И было видно, что это далось ему с большим трудом.

- Ни-ко-гда, слы-шишь, ни-ко-гда так не делай, - медленно по слогам произнес Кирилл, разжимая ладони, и быстрым шагом скрылся за дверью спальни.

Ксюша бессильно уселась на диван, закрыла лицо руками и заревела. Соленые слезы широким потоком хлынули из глаз, просачиваясь сквозь пальцы, стекая по щекам и капая на грудь. Несчастная блузка мгновенно стала мокрой и прилипла к бюстгальтеру, неприятно холодя кожу. Но Ксюша этого не замечала, чувствуя только пустоту и ужас. А еще стало жалко себя – ее предали и чуть не избили.

- Мне надо на работу, - одетый Кирилл прошел мимо. – Вечером поговорим, - закопошился в прихожей, а затем хлопнул дверью.

Ни вещей собирать не стал, ни ключей не оставил.

- Сволочь, - прошептала ему вслед Ксюша.

И заголосила, громко всхлипывая. Расслабилась, отпустила себя. Поревела еще минут пять. Затем встала, добрела до прихожей, звякнула защелкой и пошла в ванную. Под струями теплой воды успокоилась, смывая разъедающие кожу слезы. Ни о чем больше не думая, вымыла голову и, вылезая из ванны, посмотрелась в зеркало. Тяжело вздохнула, увидев красные опухшие глаза, и подумала, что так не пойдет, потому что такую «красавицу» коллеги по работе расспросами достанут.

Нужно срочно исправлять!

Пошла на кухню, достала из холодильника альгинатную тонизирующую маску и налепила на лицо…

На работу, в офис на десять столов, перегороженных стеклянными панелями, Ксюша пришла в более-менее приличном виде, надев бледно-лавандовое платье из тонкой шерсти, которое недавно купила. Оно подчеркивало стройную фигуру, выделяя талию, и открывало круглым вырезом шею, делая ту более длинной. Как сказала Наташка в примерочной, а они вместе ходили по магазинам, «это отпад, бери, не думай».