***
 

- Ответ неверный, малышка.

Арт усмехнулся, по-волчьи обнажая белый клык.

Когда-то мне нравились эти его ухмылочки. Мне казалось, это делает его таким сильным, крутым, настоящим…

Он подошел к большому обеденному столу, сервированному для завтрака - изящные салфетки, элегантная посуда в стиле «прованс» …

Я успела оглядеться – этот дом вообще был очень уютным, отделанным и обставленным в той же манере французской глубинки. Просто, и, конечно же, очень дорого. Все, как любили братья Северные.

Если бы я не знала Артура, то подумала бы, что он успел заказать кейтеринг, или в доме прячется невидимая кухарка. На столе чего только не было! И свежеприготовленные блинчики, и вафли, и красная рыбка – неужели он помнил, что я люблю все соленое? В тарелке, стоявшей в центре, была свежесваренная овсяная каша со сливками – так любил Герман. И, разумеется, тут явно недавно жарили яйца с беконом - аромат стоял такой, что слюни капали.

Я хорошо помнила, что Арт любил и умел готовить.

Впрочем, все парни оборотни которых я встречала были такими.

Я поняла, что голодна как волк – это была любимая шутка оборотней. Особенно в компании людей, которые не знали о том, что мы оборотни.

- Присаживайся, любимая. Чай, кофе, апельсиновый фреш? Или, может, вина?

- Может, сразу нальешь спирта? – мне хотелось быть дерзкой, наверное, потому что я не знала, чего мне ждать от них.

Сейчас они добрые и милые, а потом в одночасье могут стать свирепыми хищниками… Это мы уже проходили.

- Значит, черный кофе с кусочком сахара и капелькой айриш-крима. Ты ведь так любишь?

Откуда он знал, как я люблю? Когда-то давно, в прошлой счастливой и беззаботной жизни я любила брусничный и облепиховый чай с медом. А кофе… кофе для меня был напоминанием об ужасе, который хотелось забыть.

Хотя тот кофе нельзя было называть именем настоящего благородного напитка.

Бурда. Суррогат.

Я не хотела об этом вспоминать, но…

Сухой удар по столу - тетка поставила передо мной чашку, насыпала туда порошок, залила кипятком.  Я сказала, что не пью кофе.

- Теперь пьешь! Давай. Нечего тут выкобениваться.

Я не выкобенивалась. Я даже не понимала, что значит это мудреное, некрасивое слово.

Мне было четырнадцать. Меня привезли в дом родственников, о которых я никогда не слышала. Мне сказали, что мои родители бежали в другую страну, потому что их искала полиция.

Я в это не верила. Я чувствовала ложь.

Разве отец мог меня бросить? Он называл меня своей звездочкой, своей малышкой, принцессой. Меня и назвали в честь принцессы!

 А мама? Мама пылинки с меня сдувала! Мамочка обожала меня! Она бы никогда…

- Не смей реветь. Мстислав не переносит слез. Огребешь!

- Огре… что?

Это новое страшное слово тоже было мне незнакомо. Но его значение я узнала моментально. Тетка ударила меня по затылку, так, что искры из глаз посыпались.

- Вот что. Пей кофе, пойдем к Мстиславу. Он наш Альфа. Альфа Серых. И он теперь твой отец.

Я выпила тот кофе. Залпом. Навсегда запомнив омерзительный вкус.

Вся моя жизнь с этого дня стала омерзительной.

 Правда, в какой-то момент эта жизнь мне даже понравилась… В этом и был весь ужас.

Я тряхнула головой, словно вынырнув из воспоминаний, ведомая смоляным, янтарным взглядом Артура.

Герман тоже смотрел на меня. Только его взгляд был другим. Ласковым.

- Арт, завари ей брусничный чай.

- Нет, спасибо. Я буду кофе.

- Блинчики? Или вафли?

- Яичницу с беконом и помидорами. Тосты с сыром.

Артур ухмыльнулся и снял крышку с тарелки, которая стояла прямо передо мной.

Яичница, бекон, помидоры. Все как я заказывала.