Я боялась, что он наговорит обо мне Герману каких-нибудь ужасных вещей.

Понимала, что это ничего не изменит – нельзя разрушить истинность никакими чарами, но…

- Милая, может я попрошу тетю Марту, чтобы заварила тебе травы?

Я кивнула, понимая, что ему будет спокойнее если я соглашусь выпить то, что приготовит его тетя.

На самом деле я не собиралась их пить.

Но об этом Герману знать не надо было.

Правда, когда в комнату зашла Марта внеся большой пузатый фарфоровый чайник я невольно улыбнулась.

Аромат чая был знакомым! Мама тоже всегда заваривала мне мяту и чабрец! Когда-то давно, словно в другой жизни...

- Что ты, девонька? Устала?

Я кивнула, принимая чашку.

- Пей, он уже не сильно горячий. Я всегда делаю так, чтобы можно было сразу пить. Завариваю, а потом добавляю воды из родника.

- Тут есть родник? В Москве?

Она засмеялась тихим грудным смехом.

- Нет, мне специально привозят из поместья. Из нашего поместья. Вернее, из поместья Артура и Германа. Я люблю только эту воду. Все на ней готовлю.

- Вы сами готовите?

- Не каждый день, но частенько. Люблю готовить. Вот, приехал Герман, и я испекла его любимые пироги с мясом. А Артур больше любит беляши.

- А есть разница?

- Конечно есть. Я научу тебя. А сейчас пей. И скушай вот этот пирог с черемухой – мне привозят ее с Урала, я замораживаю, пока новая не поспела – есть запас. Кушай, доченька, такая малышка, бледная… - тетя разговаривала со мной как с ребенком, это было трогательно.

Она вздохнула. 

Мне показалось, что она жалеет меня. Но… почему? Я ведь нашла истинную пару, я была счастлива!

Марта наклонилась, поцеловала меня в лоб. У нее были очень холодные губы хотя мне казалось, что она отпила немного горячего чая из своей чашки.

Женщина вышла, я сделала глоток – тепло, блаженство разлилось по телу.

Мне было хорошо! Очень хорошо!

Я действительно захотела пирога. Он был очень вкусный, на песочном тесте, не приторный – черемуха приятно вязала рот.

Я наелась и меня, естественно стало клонить в сон. Но так хотелось дождаться Германа!

 Я ведь так надеялась, что уже сегодня мы с ним будем близки!

Он говорил, что должен познакомить меня с семьей, но… мы ведь уже познакомились, правда?

Мне хотелось скорее стать его, по-настоящему! Отдать ему себя. свою невинность! и тогда уже ничто и никто не сможет разрушить нашу связь!

Я не заметила, как уснула.

Мне снился мой лес, тот, который я считала своим.

Высокие стройные корабельные сосны, под ними хрупкие, как невесты рябины, тонкие, звонкие осинки, чьи листья иногда тихонько пели на ветру. Мои черничные угодья, куда я порой забиралась на весь день, лакомилась ягодами, кувыркалась в траве… Тот самый высокий берег, на котором я встретилась с моим любимым. Единственным.

Во сне я снова была там, стояла, пытливо вглядываясь в зелень листвы…

Глаза. Глаза цвета сосновой смолы, которые чудились мне с детства!

Я видела тот самый сон!

Волк с золотистой шкурой и глазами цвета янтаря. Сильная холка, толстые лапы. И клыки, виднеющиеся из раздвинутой пасти – волчья улыбка. Хищная, страстная…

Он прыгнул, и каким-то чудом оказался прямо надо мной. Он стал человеком. Красивым. С глазами, горящими огнем.

И он поцеловал меня… горячо, жадно, опьяняя, опаляя страстью.

Я чувствовала, что тело мое откликается на его прикосновения так охотно! Так жарко! И ноги раздвинулись сами собой, и я почувствовала его руку на своем лоне.

- Течешь, самочка… Такая сладкая! Такая желанная!

Он ласкал меня, дико, остро, сильно. Но доводя до края резко менял ритм и все начиналось сначала.