С этими словами она взяла куртку со спинки дивана и пошагала к двери.

Надо ли объяснять, что уже через пять секунд она была схвачена и усажена обратно на диван? Вряд ли.

Рем рыкнул на нее, толкая так, чтобы она откинулась на спинку.

Соул если и испугалась, то не показала виду. Лицо ее полыхало от возмущения, и вскоре она, демонстративно громко топая, скрылась в своей комнате.

Коул сбросил пылинку со своей штанины. Дэвид повернулся к Рему.

– Ты не можешь с ней так обращаться.

– И кто же мне запретит? Ты?

– Если нужно будет, то я. Она наша пара.

– Ненадолго. Я звонил Линде, у них там что-то случилось в дороге, но они уже на подходе. Ведьма все исправит. Если она знает, как закрепить связь, то должна знать и как ее разрушить.

Коул с Дэвидом переглянулись. Они явно думали об одном и том же.

Разрушить связь? Сейчас? Когда она только-только установилась? Коул не мог ручаться за братьев, но сам он ощущал себя в разы сильнее, увереннее, старше. Он ощущал себя полноценным, словно до этого жива была только часть ее души, а не вся она целиком.

Наверняка Рем чувствовал то же самое. Просто чертова гордость не давала ему покоя.

Соул просидела в комнате несколько часов. Гордость не позволяла ей выйти и поесть или попить воды. Она хотела наказать альфу за такое обращение с ней, но также она прекрасно понимала, что он плевать хотел на ее бойкоты.

Честно. Ему было все равно. Даже если бы Соул на голову свалились небеса, то Рем вряд ли повел бы бровью. Скорее всего, он даже вздохнул бы с облегчением и пошел открывать шампанское в честь такого знаменательного события. 

Происшествие в саду у дерева никак не покидало ее мыслей.

Что там произошло? Это было то, о чем говорил Коул? Та самая связь?

Она ведь практически повисла на нем, она хотела его, все ее тело пульсировало от желания быть сжатой им, поцелованной, использованной.

Когда он ушел, все это испарилось, и Соул сидела под деревом, чувствуя себя такой грязной, такой использованной…

Ничего не произошло, но, в то же время, случилось многое сразу.

Так что же они сделали с ней? Теперь она зависима от них? От Рема? От этого монстра с человеческим лицом?

Снизу послышался какой-то шум, и Соул вскочила с кровати.

Она быстро сбежала по ступенькам и увидела Линду и ту старую ведьму в холле. Обе были в крови, с разорванными в лоскуты куртками, а Уайты суетились вокруг них, пытаясь усадить и одновременно выслушать их рассказ.

* * *

Линда зашипела, когда Дэвид промокнул рану у нее на лбу кусочком ваты. Они не держали дома никаких антисептиков, потому что обычно все раны затягивались очень быстро. Но раны Линды были с рваными краями, сделанные ножом, пропитанным волчьим аконитом.

– Нужно выжигать, – спокойно сказал он. – Иначе яд проникнет в вены, это опасно.

Соул, что помогала ему, держа воду в миске, едва не потеряла сознание.

– В… выжигать?

– Не бойся, – улыбнулась ей Линда. – Я переживу.

Рем, стоявший все это время в стороне, скрестил руки на груди.

– Так кто на вас напал?

Линда помотала головой.

– Я не знаю. На них были маски, но они были быстрыми – очень быстрыми.

– Волки?

– Вряд ли… Зачем тогда им оружие?

– Сколько их было?

– Четверо.

– Чем они пахли?

– Какими-то химикатами и аконитом. Очень едкий запах аконита. Они словно обмазались им специально, чтобы я не смогла учуять запах тела и отследить их потом.

Рем покачал головой.

– Кто-то точно не хотел, чтобы ты привела ко мне Клариссу.

Дэвид подал Линде скрученное полотенце, предлагая перекусить его, чтобы не кричать слишком громко. Она посмотрела на него взглядом, говорящим: «Я что, такая слабая, по-твоему?», вылила полстакана виски себе в рот и стойко выдержала все три минуты, пока он выжигал из ее раны аконит газовой горелкой.