– Какая есть. Не нравится, пей другую, – надо отойти на безопасное расстояние. Умом понимаю, а ноги будто приросли к полу.

– Я давно не пил свежей крови, – поднимается. Резко и очень плавно.

Он выше меня. Я едва ему до подбородка достаю. Мы не соприкасаемся, нас разделяют миллиметры. Ощущаю давящую ауру силы, что исходит от князя. И мне она нравится, притягивает, манит, хочется спрятаться за ней, словно именно там находится мое спасение.

– Консервированную Гаспар привозил? – пробую сменить вектор общения, разрушить слишком интимную обстановку.

–У меня есть иные способы питания, mi estrella, – его дыхание проходится по волосам.

Поднимаю голову. Князь так близко. Я обнажена. Мои соски практически касаются его халата. Губы князя совсем рядом, жесткие, порочные, отчего-то дико манящие, завораживающие. Он слегка наклоняет голову, совсем близко, я ощущаю энергию, что исходит от его губ, запах моей крови, смешанный с его неповторимым ароматом. Меня пронзают стрелы темной энергии, тьма в глазах так близко, что хочется без оглядки прыгнуть. Мои губы приоткрываются. Я впервые в жизни хочу ощутить поцелуй. Хочу, чтобы мой первый добровольный поцелуй произошел именно с ним. Собственное желание поражает, оглушает, но я не в силах ему противостоять.

Губы Сальвадора приближаются…

– Я не целую еду, Кэрол, – в словах скользит холодный метал, что мгновенно режет внутри, до крови, не щадя, жалит ядом. Князь отходит к камину, поворачивается ко мне спиной, – Более не задерживаю. Доброй ночи…

6. Глава 6

А вдруг? Вот это «вдруг» еще долю секунды назад ожило и трепетало в моей душе. Оно пыталось отрастить оторванные с мясом крылья. Желание поцелуя – первый микроскопический шаг к возрождению слабой надежды. На что? Я сама не отдаю отчет в этом. К нормальности, которая мне никогда не светит? К желанию почувствовать себя полноценной? С кем, Кэрол? С мертвым чудовищем?

Все… уже ничего не имеет значения. Мысли, надежды, желания, он безжалостно раскромсал все. И почему-то я уверена, князь прекрасно это почувствовал, и в этот момент испытал черное удовольствие. Он порождение тьмы, сгусток сил зла, и я ненавижу себя, что посмела чего-то желать от него. А я желала, впервые в жизни, и от этого мое унижение еще гаже, омерзительней. Оно подобно смертельному яду медленно меня убивает, дает почувствовать, как прогниваю изнутри. Каждая новая грань моего унижения раскрывается и злорадно смеется над слепой надеждой, отравляет ее ядом, испепеляет и мастерски наносит точные удары, чтобы надежда больше не смела рыпаться.

Мне надо что-то сказать. Бросить колкость. Нагрубить. Да что угодно, лишь бы не стоять вот так обнаженной, растоптанной униженной и смотреть ему в спину. Князь замер, прямая осанка, руки держит за спиной, магический блеск волос режет глаза. А я не могу выдавить из себя ни слова. Ничего не приходит на ум. Внутри только очередная боль, новый порез, гораздо глубже, чем оставили мучители. И я задыхаюсь от обиды. Почему сейчас хуже? Почему больнее? Ведь тогда было насилие, а сегодня князь даже не притронулся ко мне. Паскудно признавать – я ХОТЕЛА, чтобы прикоснулся.

Поднимаю с пола плащ. Поспешно его накидываю и пулей вылетаю из комнаты. Остановилась только на лестнице. Прижалась к стене. Перевела дух. Смахнула слезы, которые против воли полились из глаз. Какие же они горькие. Прав князь, я вся прогоркла. Он не человек, он труп, но и я недалеко от этого ушла. Если и было что-то во мне живое, сегодня он убил все.

И ведь по логике, я должна радоваться, что в прямом смысле отделалась малой кровью. Увы, нет. И пока я не могу понять саму себя. Необходимо время. Пусть первая боль утихнет, и тогда я хоть немного попытаюсь зализать раны.