Что он такое? Кто он? Откуда у него столько силы? И почему это создание тьмы настолько совершенно? Как жаль, что он не оказался толстым и старым вампиром, так было бы в сотни раз легче.

Пытаюсь снова напомнить себе, как бы он ни выглядел, он просто труп. В нем нет жизни. Пора приходить в чувство.

В руке он держит бокал, на длинном пальце блестит большое кольцо. Сверкает, переливается, притягивает взгляд. Князь делает глоток, и я судорожно глотаю комок, в горле пересохло. Как у него получается даже это мимолетное движение превратить в будоражащее кровь представление? Кажется, можно вечность вот так сидеть и наблюдать за ним.

– Опрометчиво с твоей стороны, приходить к хозяину дома с оскорблениями, – он говорит с сильным акцентом, по-моему, испанским. Но даже эта деталь лишь украшает его, добавляя в каждую букву таинственности и шарма.

– Я и слова не сказала, – чтобы занять руки беру бокал и делаю глоток.

М-м-м… божественный вкус вина. Я действительно из всех алкогольных напитков предпочитаю сухое вино, и даже в этом он отличился. Изысканный букет напитка заставляет зажмуриться от удовольствия. Именно тот вкус, который я всю жизнь хотела попробовать, но так ни разу и не нашла.

– Оскорбления в твоих мыслях, нет надобности их произносить, – он говорит благодушно, снисходительно. А я не сразу понимаю смысл сказанного, вначале впитываю бархатистые звуки, наслаждаюсь, как они опутывают кожу и проникают дальше.

– Ты читаешь мои мысли? – хмурюсь, и тут же краснею. Готова провалиться сквозь землю со стыда, если он реально прочитал все, что твориться в моем затуманенном сознании.

– Не вижу в этом надобности, все написано на твоем лице, – грациозный взмах пушистых ресниц. – Полагаю, в твоей жизни было достаточно моментов, чтобы научиться отличать живых от мертвецов, – взгляд бьет прямо в нутро, заставляет вздрогнуть.

– Это не оскорбления. Факт, – набираю в легкие больше воздуха. Смотрю на свой бокал, только бы не видеть этого обманчивого совершенства. – Вампиры существуют за чертой, поддерживают иллюзию жизни посредством чужой крови.

– Мы питаемся, чтобы жить, это касается всех организмов. Различие лишь в способе питания.

– Различие есть, смерть уже забрала тебя. А ты не ушел к ней только потому, что в тебе течет чужая жизнь, чужая кровь. И лиши тебя крови, что тогда? Иссохнешь, превратишься в пыль, – пожимаю плечами. Я резка, но так я защищаюсь от его очарования, которое слишком меня порабощает, и мне надо любым способом разорвать дьявольские путы. – И насколько бы ты ни казался живым, князь Дракула, это лишь оболочка, которую тебе удалось сохранить.

– Дракула? – комната наполняется густым, осязаемым смехом. Таким плотным, что хочется протянуть руку и прикоснуться к нему. – Mi estrella, плен твоих заблуждений размером с Вселенную.

Как он меня назвал? Что это значит? От этого словосочетания по телу расползается приятная волна, она успокаивает и одновременно будоражит.

– Я не знаю, как мне тебя называть, – бормочу смущенно. Я без понятия, почему у меня вырвалось сравнение с Дракулой. Наверно в чем-то он прав, все увиденное и услышанное в фильмах и легендах оставляет в памяти свой след.

– Сальвадор, – это имя отдается вибрацией на подкорке сознания, что-то задевает в глубине, и пускает дикий табун мурашек по коже.

– И зачем я тебе понадобилась, Сальвадор? – его имя на моем языке куда приятнее изысканного вина.

– Ты поможешь мне покинуть эти стены, – обводит рукой помещение, а я, как завороженная, слежу за ее движением.