Зверь же не знает за обман и ложь, за то, что интриги плетутся. У него всё просто и на инстинктах. Если пара обнимает, то она этого действительно этого хочет. Всё легко и, немного, наивно.

Но с Кирой нужно держать ухо в остро. Пригибаться к земле, следить за каждым движением. Как за противником, который собирается разорвать горло. Но Истинная сделает хуже, она сбежит. 

– Макс, - тянет моё имя, пытается отстраниться. – Мне надо идти.

– Я провожу.

– Макс. Я сама дойду, тут пятнадцать минут идти, не проблема. Светло ещё.

– В горах быстро темнеет. Кира, не спорь. Это явно не то, где победишь. И я в бар тоже схожу, раз там моя команда будет. Я, кстати, говорил – я капитан.

Рвёт желанием похвастаться, расправить плечи, ударить в грудь, какой я хороший. Неискоренимый инстинкт Волка задобрить самку, привлечь тем, как у меня всё в жизни схвачено. 

Я ей всё к ногам брошу, в зубах притащу. Потому что по-другому не бывает. Кира пахнет изумительно, Волк кружит вокруг, клацая зубами. Она моя Истинная, та кто подарит мне волчат и будет рядом. 

И пусть по всем законам, Кира – моя, никто не отберёт, не посмеет встать между нами, но всё ещё хочется, чтобы она сама выбрала. Наверное тем, у кого Избранная попадается, хоть оправдание есть. Там надо покорять, уговаривать, а Истинная уже сразу моя, без вариантов. Но задобрить все ещё хочется.

– Капитан. А ещё бабник, - Кира хмурится, будто проглатывает ещё какое-то «лестное» словцо. – Так что…

– Бабник почему?

– А не ты ли с фигуристками развлекался, а? Мне уже за тебя рассказали, Макс. Их тоже ложью об Истинности брал?

– О таком не шутят, милая. Слушай, ну я грешен, - иду за ней от зала, не отстаю. – У всех бывают бывшие. Но ты – особенная, Кир. И ты моя.

– Ваша, - поправляет, а у меня челюсть сжимается, зубы крошит. – На двоих, ведь так?

– На двоих, да. Моя, Марка, наша. Это не так важно. Но можешь не беспокоиться, никого другого больше не будет. Волки верные, Кир.

Шагаю спиной вперёд, чтобы рассматривать её лицо. Как закатывает глаза, как дёргается уголочек губ. Сохраняет серьёзную мину, но едва не улыбается, я-то вижу это. 

Кира сплошная противоречивость. Говорит одно, но думает совсем другое. И ещё нужно время, чтобы во всём разобраться. Но это мелочи, полнолуние скоро, к тому моменту девушка уже должна нас принять. Потому что двадцать шестого апреля нам точно всё сорвёт, без ограничителей.

– Аккуратно, - хватает меня за ладонь, тянет. – Ты сейчас убьёшься, иди нормально.

– Регенерация Волка всё залечит, не бойся. Но приятно, что переживаешь.

– Не переживаю, просто потом какой-то ваш суд оборотней решит, что это я тебя убила. И всё, кандалы, тюрьма, вечное заточение.

– Макр тебя вытащит, если что. Но не суд оборотней, туда только охотников пускают, как беспристрастных. Ты не очень много знаешь о нашем мире?

– Да как-то пропустила лекции. 

– Не язви.

Тяну на себя, раз она всё ещё сжимает мою ладонь. Обхватываю за талию, утыкаюсь в место, где моя метка. Слабая, ненастоящая. Так, немного потешить Волка перед тем, как полностью обозначить права.

Кира едва заметно трепещет в руках, старается вырваться, но я намного сильнее её. Сжимаю упругую задницу, накручиваю волосы, собранные в хвост. Ловлю губы перед тем, как получить оплеуху.

– Кира, - сжимаю тонкую ладошку, целую пальчики, вызывая красноту на загорелом личике. – Я могу простить такое раз. Но если вдруг тебе не говорили, то Альф нельзя бить. Ты можешь быть хоть сто крат моей Истинной, но такое воспринимается как вызов, понимаешь? И Волк за такое наказывает.