– Тише, Кир. Я никогда не сделаю тебе больно, - обещает, пока его ладонь ползёт по моей талии. На мне купальник для гимнастики вместо тёплого костюма, слишком тонко и откровенно, когда рядом этот мужчина. – И плохо тоже. Ты моя Истинная, милая. И я сделаю всё, чтобы ты была со мной и тебе было хорошо.

И сразу медаль с двумя сторонами. Вроде так сладко говорит, нежно, какая бы девушка не мечтала, чтобы парень сделал максимум ради её счастья? Только Марк и другое говорит, что поступит так, как захочет, лишь бы я была с ним.

Честно, но пугающе. Эти их рассказы об «особенных», что не оставляет шансов, что через секунду их переключит на кого-то другого. Когда-то эти легенды об истинных казались мне чудесными, одна любовь и до конца жизни. Правда теперь это может оказаться до конца моей жизни.

– Ты ведь хотела ухаживания, так? – Марк ведёт подушечкой большого пальца по подбородку, сабо улыбается, что с этим мужчиной можно считать самой широкой улыбкой. – И я согласился. Хотя ты не представляешь, как моего Волка рвёт к тебе, чтобы завалить и…

– Убить? – пищу, потому что это уже попахивает шизофренией. Не психолог, чтобы ставить диагнозы, но передо мной точно псих.

– Нет, - он действительно рычит, сильнее вжимая меня в стену. – Кто рассказал тебе такие глупости? Я не смогу сделать тебе больно, и не захочу. Ты ведь моя пара, Кир, самое важное. Пошли.

Тянет за собой, а я думаю, что трачу свой часовой перерыв зря. Могла бы где-то спрятаться, поговорить с родителями, отдохнуть. А сейчас несусь по коридору, едва успевая за мужчиной.

И даже не пытаюсь вырваться. Смотрю, как он сплетает наши пальцы, крепко сжимает, словно может упустить. И ведёт меня к тренерской, пропуская первой.

– Что ты задумал?

– Проведу время со своей Истинной. Пока лёд готовят для моей команды, я собираюсь быть рядом. В зал к вам меня не пустят, к сожалению. Ваша тренерша категорична.

– Ты спрашивал? Маркус! Не надо так… показывать свой интерес, ладно? Пойдут ведь разговоры и… Не нужно, пожалуйста. Ты же говорил, что я должна быть счастлива с тобой? А если меня будут дёргать и обсуждать – мне будет неуютно. 

– Или у тебя другие причины есть? – мужчина медленно надвигается, сжимая кулаки. – Может, не хочешь, чтобы твой пацан знал, что ты занята? Так вот, Кира…

– Нет у меня ни пацана, никого-либо ещё. А Стас просто партнёр по катанию, пока не придумали поддержки без прикосновений. Меня делают счастливой тренировки.

Пытаюсь действовать хитростью, чувствуя непонятный азарт. Интересно разобраться в мире, который себе представляет Марк. Какие там особенности, где провисает логика.

Будто попала в разгар работы, когда писатель создаёт свой мир. И могу поучаствовать в этом. Наверняка, есть какой-то термин в психологии, который опишет и моё безумие. 

– Это ведь тоже важно, правда? – касаюсь его груди, там, где бьётся сердце. Вижу, как мужчина сжимает челюсть, но молчит. – Хочешь, могу пообещать, что на чемпионатах у нас даже спальни будут раздельные.

– А были общие?!

Ой-ой.

Вот это я зря сказала, судя по тому, как часто и зло дышит мужчина. Будь он драконом, наверняка начал бы уже изрыгать пламя и от бедного Стаса не осталось бы даже костей.

Ставлю стаканчик с чаем на стол, заваленный бумагами, и разворачиваюсь к Марку. А после, будто задерживая дыхание перед выходом на лёд, шагаю к нему.

Мужчина высокий, приходится подняться на носочки, чтобы обнять за шею и прижаться щекой к его груди. Висну, будто Марк уже собирался идти убивать моего партнёра. 

– Кира!

– Уже двадцать лет Кира, - улыбаюсь, чувствуя его ладони на пояснице. – Мы снимали номер на двоих, с раздельными кроватями. Отношения в команде запрещены, тебе не о чем переживать. Правда.