– Мы прямо сейчас поедем? – удивленно приподняла бровь Ахсана.

– Не думаю, что у нас есть выбор. Наши способности очень специфичны, как я уже ранее говорил. И если выйдут из-под контроля… будет плохо. Так что лучше начать учиться сразу после пробуждения второй ипостаси. Если у вас нет других более срочных дел…

– Да вроде нет… – она развела руками и покосилась на Дикого.

Вербер собрал себя в кучку.

– Удачи, – сказал быстро и стремительно вышел вон, чтобы не передумать. Фактически – сам себя выгнал из дома и территории нэнги.

И, наверное, ниоткуда он еще так странно не уходил. Ноги спотыкались о несуществующие кочки. Голова сама собой поворачивалась назад.

Дикий зарычал и побежал. Носки молотили по асфальту дороги, ветер школдиво забирался под одежду. Дикий бежал и бежал, пока не понял, что уже далеко за пределами поселка Ахсаны. Он примыкал к лесной полосе, куда и нырнул вербер. Сбросил одежду, обмотал ее на руке и обратился.

Сорвался с места и побежал. Куда и зачем Дикий не думал. Он просто отталкивал землю лапами и пытался в движении сбросить эмоции. А они клокотали, разрывали грудь, припекали под ребрами почище болезненных ударов противника. Они шпарили безостановочно. Ядом разливались по венам и отравляли все нутро вербера.

Все внутри него кричало: «Назад! К истинной! Беги, ползи, лежи возле ее дома ковриком…».

Дикий с кем только не боролся за свою жизнь. С другими оборотнями: пантерами, волками, верберами. С законом. А куда деваться, если на тебя повесили преступление, в котором ты не виновен? Либо позволить сделать себя козлом отпущения, либо сражаться с законом и законниками. Дикий выбрал второе, прекрасно зная – пути назад нет. В первом случае, он отсидел бы свое, освободился и вернулся к нормальной жизни. Только не сейчас и только не после того, сколько лет скрывался от «правосудия».

Но бороться с собой оказалось гораздо сложнее. Хотя собственные инстинкты и желания Дикий прежде подавлял не раз. Были времена, когда ему приходилось хорониться. Вербер голодал, и всякий раз проходя мимо поселка людей, вдоль трассы с множеством кофеен, буквально истекал слюной, ощущая запахи разной еды. Они смешивались, не втягивались – врывались в нос и мучили. Желудок скручивало болезненными спазмами. Зубы скрежетали, а тело… тело прямо наполнялось силой и первобытными инстинктами, которые жестко отметали контроль разума. Мышцы гудели от желания метнуться туда, забрать такую нужную сейчас пищу. Но Дикий терпел, справлялся и выдержал.

Инстинкты убийцы, заложенные в каждом оборотне, Дикий тоже отлично умел подавлять. Хотя первое время в боях ему с огромным трудом удавалось избежать убийства. В особенности, когда противники попадались те еще. Люди, со скрытыми в перчатках кастетами и шипованными наколенниками под штанами – это так, цветочки, ерунда. Это испытание для зеленых бойцов, вроде Феликса.

Попадались мерзавцы и похлеще. Пытались использовать химикаты в специальных микропузырьках. Ударил о тело противника – пузырек трескается и яд проникает в того через поры. Дикий видел иглы с разными гадостями, которые выскакивали вдруг из перчаток – и жалили… А еще попадались отвязные оборотни, которые, не стесняясь, отпускали своего зверя, позволяя ему абсолютно все. Дикого знатно тогда накрывало.

Но он держался. Он умудрялся все выдержать.

А сейчас он просто не знал – куда себя деть. Он должен был унести себя подальше от Ахсаны. Он не имел никакого права рушить ее устоявшуюся, нормальную жизнь. Потому что ничего не мог ей предложить. Скрываться вместе? Постоянно ходить по краю закона, рискуя сорваться и угодить в лапы ПОН. Балансировать на грани между богатством и нищетой, в зависимости от того – насколько хорошо прошел бой и не накрыла ли всю шайку-лейку полиция. Удерживать равновесие на тонком канате над пропастью полицейских облав.