Психическое определение ненависти, которую этот опрашиваемый питает к приехавшим в страну конкурентам, позволяет на основе его признания с уверенностью заключить, что,
без сомнения, евреи обладают музыкальным талантом.
Этому противопоставляется лишь неопределенное стандартное обвинение:
«Но они держатся все вместе и такие агрессивные и громкие, что иногда становится невозможным их вынести». По его утверждению, в некоторых случаях агрессивность и эгоистические требования евреев-музыкантов привели к развалу маленьких эстрадных коллективов, которые он хотел создать. Получив более выгодные предложения, они сразу же покидали его коллектив. «А так как я старался здесь не отставать, я вынужден был два раза терпеть фиаско». С другой стороны, он говорит, что некоторые евреи, без сомнения, очень культурные люди.
Беженцев, как и объективно слабых, постоянно обвиняют в барских замашках и стремлении к власти. Если упрек в агрессивности и имеет основание в определенных институционализированных реакциях евреев, как, например, в их привычке «выступать за отстаивание своих интересов», то данное клише одновременно помогает смягчить недовольство антисемитов в связи с нарушением демократического права на получение политического убежища, поскольку не они сами не соблюдают законы гостеприимства, а евреи-беженцы. 5043, домохозяйка средних лет с очень высоким числом баллов на всех шкалах, объясняет:
Евреи ведут себя громко и часто бывают агрессивны. (Здесь в качестве примера она рассказывает, как женщины-беженки на рынке, расталкивая толпу, протискиваются вперед.) Она делает различия между «беженцами» и прочими евреями и приходит к выводу, что «тот тип, который обитает по соседству от нас», держится всегда обособленно, друг с другом заодно, ведет себя не интеллигентно, и вообще они нежеланные гости.
Характерным признаком антисемитского мышления, которое проявляется в стереотипе об агрессивности евреев и которое нуждается в более детальном исследовании, является смешение обвинений по поводу грубых агрессивных действий с гипотезами преимущественно о психологической природе. Так, например, идея о «еврейской крови», страхе «запятнания расы» – причем «кровь» здесь следует понимать только в метафорическом смысле – вплоть до истерии по поводу «отравления кровью доноров-евреев». Сформировались также и представления об агрессивности евреев, которые в очередях расталкивают остальных локтями, до их якобы безжалостности в деловых отношениях. Это позволяет сделать вывод о регрессивной «мифической» черте, присущей антисемитизму. Духовные диспозиции переводятся в физическую реальность, с одной стороны, чтобы ослабить страх перед непостижимой «чужой ментальностью», и, во-вторых, чтобы придать проецируемому черты реальности. Вероятно, этот вторичный перенос объяснит, почему все без исключения антисемиты упорно утверждают, что евреев можно узнать по особым физическим признакам. 5067 (статная женщина с выраженными чертами материнства, выглядит на свои 48 лет) выбрана в качестве примера для иллюстрации смешанного случая с высокими баллами по шкалам Е и РЕС. Она совершенно не делает различия между физическим и психическим аспектами «агрессивности» евреев:
Не люблю их брутальную агрессивность в деловых отношениях. Это даже нечто большее, чем агрессивность. Они всегда оттесняют людей в сторону. Когда во время войны приходилось выстаивать в бесконечных очередях, столько раз я наблюдала, что именно евреи начинали толкаться. У меня настоящее отвращение к евреям.