Мужчина встречает меня в кухне, и я сразу обращаю внимание, что на столе, помимо кофейника, белоснежных чашек, таких же, как вчерашняя разбитая, и корзинок с хлебом и фруктами, лежит черная плетка с массивной чертой рукояткой и несколькими длинными кожаными хвостами. Я вроде бы ожидала чего-то такого, но... Коленки начинают дрожать, и я хватаюсь ладонью за косяк, чтобы устоять на месте.

– Доброе утро, – Петр хитро щурится, сразу замечая мою слабость. – Как спалось? Разбитые чашки не снились?

12. 12 глава. Порка и поцелуи на завтрак

Я стою перед ним молча, не зная, что делать и что говорить.

Меня сковывает плотное, тягучее, непривычное, но отчего-то чертовски приятное ощущение – страх вперемешку с возбуждением. Я нервно сглатываю и качаю головой, отвечая таким образом на его вопрос. На самом деле, я не помню, что мне снилось, и снилось ли что-нибудь вообще. По-моему, я спала крепко и спокойно, без сновидений, несмотря на вчерашний бурный и откровенный вечер.

Он делает ко мне шаг. Всего один – широкий, решительный. Обхватывает ладонями лицо, как вчера, и целует так горячо и собственнически, словно мы давно встречаемся. Я успеваю задохнуться, прежде чем соображаю, что можно расслабиться и просто ответить ему... Но отстраняется он так же быстро, и на его губах появляется хищная усмешка:

– Ладно, хватит нежностей. Снимай халат и трусики.

Я краснею, захлебываюсь собственным дыханием, и с трудом выдавливаю:

– Прямо здесь?

– А ты хочешь сразу в игровую? – парирует он невозмутимо, продолжая улыбаться, а потом берет в руки флоггер, крепко сжимая рукоять и проводя по своей широкой ладони длинными кожаными хвостами.

– Я вообще туда не хочу...

Он кивает и повторяет тверже:

– Раздевайся.

Вздрагивая, я все-таки поднимаю руки и начинаю развязывать пояс халата. Под ним у меня нет никакой футболки или майки. И почему я не догадалась хоть что-нибудь надеть? Возбужденные соски стоят торчком, кожа покрыта мурашками. Я снимаю халат, и он падает прямо к моим ногам, а я тут же инстинктивно прикрываю грудь.

Петр зажимает плеть подмышкой и перехватывает пальцами мои запястья, заставляя опустить руки:

– Ты прекрасна, не надо прятаться, – он наклоняется, чтобы обхватить губами один сосок, оттянуть его и отпустить. Тот упруго отскакивает обратно, а между ног начинает ныть еще сильнее.

В голове – совершенная, абсолютная, идеальная пустота. Все эти сомнения, тревога, неприязнь, что были во время близости с Костей, – сейчас их просто нет. Я чувствую себя так легко, словно в этой игре нет ничего по-настоящему опасного, словно она только для того, чтобы пощекотать нервы, подразнить друг друга, понять, как далеко мы можем зайти...

Я цепляю пальцами резинку белья и стягиваю по бедрам трусы, оставляя кусок ткани на полу, касаясь его пальцами ног.

– Умница, – мужской голос рядом со мной звучит хрипло и возбужденно, и я отчетливо понимаю: у него каменный стояк. И вчера тоже был. Но вчера он ничего не сделал со мной. Сделает ли сегодня?

Он обходит меня по кругу, меряя шагами пол. Я чувствую, как его босые ноги шлепают по паркету. Он приподнимает рукояткой плетки мой подбородок, требуя смотреть ему прямо в глаза. Мне хочется отвести взгляд, но не выходит. Он касается моей кожи длинными хвостами флоггера, проводит по шее спереди и сзади, заставляя вздрагивать и ежиться от непривычных ощущений. Задевает торчащие соски, живот, потом перемещается назад, скользит по плечам, лопаткам, спине...

Неожиданный удар по ягодицам заставляет меня вскрикнуть и зажать обеими руками рот.