– Нет.

Ратлидж прошелся вокруг луга, не зная, что ожидает найти, и ничего не нашел. Наконец он окликнул Дейвиса, и они двинулись назад к машине.

Но, дойдя до поля кабачков, Ратлидж передумал:

– Мы пойдем по тропинке – перекладине «Н» – до пересечения с другой дорогой, выходящей из-за кладбища. Я хочу посмотреть, как они соединяются.

Тропинка извивалась, но шла в основном на восток через вспаханные поля, где посевы уже зазеленели под дождем. Она соединялась с кладбищенской дорогой в центре полоски земли под паром, более или менее на открытом пространстве. Они стояли там, пока Дейвис описывал, как они могли продолжать путь через вершину холма к развалинам мельницы, когда увидели на некотором расстоянии женщину. Ее юбки развевались на ветру. Она пересекала холм уверенной, четкой походкой.

Сержант Дейвис прикрыл глаза от солнца.

– Это мисс Хелена Соммерс. Она и ее кузина живут в маленьком коттедже, принадлежащем Холдейнам. Они сдают его на лето, когда нет других арендаторов.

– Эта женщина встретила Уилтона на прогулке?

– Да.

Ратлидж двинулся в ее сторону.

– Попробуем поговорить с ней сейчас.

Дейвис окликнул женщину звучным баритоном, и она, повернувшись, махнула рукой в ответ.

Мисс Соммерс было около тридцати, ее лицо выглядело энергичным, а серые глаза – ясными. Она подождала их и поздоровалась:

– Доброе утро.

– Это инспектор Ратлидж из Лондона, – сказал Дейвис, слегка запыхавшись от быстрой ходьбы. – Он хочет задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете.

– Конечно. Чем могу помочь? – Хелена Соммерс повернулась к Ратлиджу, прикрыв глаза от солнца.

– Вы видели или слышали что-нибудь необычное в понедельник утром, когда застрелили полковника Харриса? Насколько я понимаю, вы здесь прогуливались?

– Да. Но эта местность довольно холмистая, и эхо вытворяет забавные вещи со звуком. Я не слышала выстрела, да и вряд ли могла услышать его на вершине холма, если он донесся с этой стороны. – Она улыбнулась, указав на полевой бинокль, висевший на шее. – Мне нравится наблюдать за птицами. Когда я впервые пришла сюда, то услышала птичье пение и была готова поклясться, что моя добыча на том дереве, хотя она оказалась вон в тех кустах. А в следующий раз все было наоборот. – Ее улыбка увяла. – Говорят, что полковника Харриса застрелили на том маленьком лугу за рощей. Это правда?

– Да.

Женщина кивнула:

– Тогда я знаю, где это. В тот день я следовала за парой малиновок. Но боюсь, я едва ли услышала бы какие-нибудь звуки оттуда.

– Вы видели кого-нибудь?

– Капитана Уилтона, – ответила она с некоторой неохотой. – Я не говорила с ним, но видела его, и он помахал мне.

– В какое время это было?

Женщина пожала плечами:

– Не знаю. Думаю, рано. Около восьми или чуть позже. Я была поглощена выслеживанием кукушки и радовалась, что Уилтон не принадлежит к людям, которые любят остановиться и поболтать.

– В какую сторону он шел?

– В ту же, что и вы.

– Значит, к старой мельнице?

– Полагаю, да. Я не обратила особого внимания – он просто шел вот здесь. Я увидела его, узнала и помахала ему, а потом пошла дальше.

– Вы хорошо знали полковника?

– Едва знала. Мы здесь с апреля, и он любезно пригласил нас к обеду однажды вечером. Но моя кузина очень робкая, почти затворница, и не захотела идти. Я пошла одна и наслаждалась вечером. Однажды мы разговаривали на Хай-стрит. Когда я видела его едущим верхом, то всегда махала ему. Это все, что я могу вам рассказать.

– Но капитана вы знали достаточно хорошо, чтобы сразу понять, что видите его, а не кого-то другого?